Азамат открывает было рот, но тут же закрывает: да, дорогой, если бы я не хотела убираться, то и предлагать бы не стала. Пожимает плечами.
— Хорошо, тогда мы сейчас всё привезём. Смотри, не переутомись тут, — добавляет он с напускной грозностью.
Они с Ароном выходят в прихожую, и я слышу, как Азамат по дороге объясняет, что я предпочла остаться и заняться нашим обустройством.
— Уберётся? — в ужасе переспрашивает Арон. — А она тебя потом в дом-то пустит?
— Как знать, — смеётся Азамат.
Когда их становится не слышно, я берусь за дело. Веник так веник, на даче ведь чем-то подобным дорожки подметаем, хотя и пластиковым, конечно, а тут из травы, но это не так важно. Зато быстро согреваюсь, стряхиваю пальто и вешаю в прихожей — то и двигаться легче. Конечно, начинать надо было со второго этажа, но на первом всё равно одним разом не обойдётся, так что ничего страшного. Как всегда, уборочный азарт накрывает меня с головой, так что я даже одной из снятых старых занавесок, как следует промытой в ванной (о счастье, горячая вода из крана, а я-то боялась… ), протираю полы в спальнях на втором этаже — кроватей-то нет, все перины прямо на пол стелются, а дышать пылью совсем не хочется.
Перины представляют собой квадратные зашитые мешки, набитые чем-то мягким. Одеяла — вязаные из шерсти. Надеюсь, у меня не будет аллергии, впрочем, от этого дела я закупила огромную партию разных препаратов.
Мужики возвращаются, когда я уже занялась кухней. Посуды тут нет, только пара огромных печных горшков, как на картинках в сказках. И эти ещё, ухваты, вот.
Азамат доходит до порога гостиной, задумывается и разувается. И то верно, по ковру можно и в носках.
— Кинь мне тапочки, — говорю.
— Мы ещё не всё привезли, — сообщает он, извлекая мои тапочки из гигантской сумки, которую затем оттаскивает наверх. Видимо, моя одежда… Ох, ну и барахла же у меня теперь… — В машину не всё поместилось за один раз, так что сейчас ещё поедем.
— Тут совсем нет посуды, — говорю. — А ещё я, помнится, покупала всякие моющие средства…
Средства Азамат благоразумно захватил первым рейсом, так что я радостно отправляюсь обрабатывать места общественного пользования бактерицидными жидкостями. Арон только и вертит головой туда-сюда, наблюдая, как я бегаю с бутылочками и губками.
Азамат спускается, морщась.
— Лестница скрипит, перебирать надо… — бухтит. Вот перфекционист! — Арон, у тебя посуды лишней не найдётся? А то на корабле вся Тирбишева.
— Думаешь, Тирбиш пожалеет нам пару тарелок? — хмыкаю, но Арон уже пустился трещать, как он всю посуду забрал и совсем забыл, ах он растяпа. Мы с Азаматом весело переглядываемся, и они снова уходят.
Пока их нет, я успеваю домыть всё недомытое и даже распихать свои вещи по шкафам в комнате. Их там много, они все встроенные с купейными дверями и отделаны изнутри чем-то странным: вроде бы дерево, но уж очень на пенку похоже. Азамат, конечно, сначала привёз все мои вещи, а свои только во вторую ходку. Ну ладно, у нас наверняка разные представления о том, что где должно лежать, так что пусть сам раскладывает. Места я ему оставила прорву.
Технику и лекарства пока оставляю внизу, надо сначала решить, где у меня будет кабинет, чтобы не таскать лишний раз.
Вторым рейсом они привозят Азаматовы вещи, посуду, мои йогурты и ещё какую-то еду из запасов Арона, на чём он и откланивается, оставив нам машину во временное пользование. У него, дескать, есть запасная. С ума рехнуться.
— Свет мой, — говорит Азамат, приобнимая меня, пока я мою руки на кухне, — чего бы тебе сейчас хотелось?
— Чтобы тепло было, — говорю. — Я тут пока колбасилась, ещё как-то грелась, а теперь опять замерзаю.
— Так я сейчас печку натоплю, — он тут же скрывается где-то в доме, а потом я слышу лязг, скрип и гудение огня. Выйдя из кухни, нахожу Азамата перед печной дверцей, совсем рядом с ванной. Не знаю уж, чем они тут топят, но горит хорошо, и теплом так и веет.
— А почему бы не сделать батареи? — спрашиваю. — Так ведь быстрее и проще, да и по затратам должно меньше выходить…
Азамат пожимает плечами, не отводя взгляда от пламени в топке.
— Люблю, когда в доме живой огонь. Тем более есть блюда, которые без печки не приготовишь. А тебя что-то в этом не устраивает?
— Не, — мотаю головой, — ничуть, только я зажигать её не умею.
— И это мешает тебе чувствовать себя самостоятельной, — усмехается Азамат.
Мешает, конечно, но я только машу рукой. Кстати о блюдах. Я наконец-то провяла.
— Давай, — говорю, — разбирай свои вещи и не поджаривайся тут особенно, тебе вредно. А я пока погрею что-нибудь на ужин.
Среди принесённой еды обнаруживается коробочка с чьей-то увесистой голенью и уже знакомыми мне белыми хлопьями, которые я, впрочем, так и не попробовала в «Щедром хозяине». Горячий камень я уже нашла в одном из шкафчиков, осталось приладить его на стержень, торчащий из плиты, и повернуть так, чтобы светился не очень сильно. И пусть кто угодно другой исследует, почему и как оно всё работает.
