Вот только он приглушенно рассмеялся, растянувшись подо мной, словно сонный ленивый мишка, в очередной раз позволяя мне почувствовать себя на вершине восторга, когда этот огромный, сильнейший в мире мужчина, позволял мне взять верх над собой! Пусть даже и поддавался!
- Лютый, я жду! - нависала я над ним, совершенно не смущаясь собственной наготы и того, как голубое пламя в его глазах разгоралось все сильнее и сильнее.
- …поцелуешь, тогда скажу, - вдруг лукаво изогнулись его чувственный губы, на что я только всплеснула руками:
- Я серьезно!
- Я тоже, - чуть дернул он плечом, прикрывая свои ресницы и глядя сквозь них на меня в ожидании желаемого, когда я поняла, что сама хочу этого. Очень.
Главное не увлечься!
- Я ждууууууууу….
Ох уж это мурлыканье, которое растекается по его телу мягкой вибрацией, отражаясь в каждом моем трепещущем нерве, словно электрический разряд, от которого возникает совершенно неправильная реакция между обнаженных бедер поверх его обнаженного пресса.
Ладно! Главное быстро, и сильно не вдаваясь в собственные ощущения!
…словно у меня могло это получится, когда я подалась вперед, буквально ложась грудью на его сложенные крест на крест руки и касаясь его чуть приоткрытых губ в легком поцелуе, но все-таки не удержавшись от того, чтобы не скользнуть языком, пробуя его невероятный вкус колкой свежести, словно мята на льду.
- И это всё? - изогнулась лукаво бровь Лютого, когда я поспешно выпрямилась, снова удерживая его руки в том же положении мумии, и поспешно облизываясь.
- Все!
- Боишься, что не удержишься? – и снова этот голодный облизывающий блеск голубых глаз, от которых я почему-то не замораживалась, а начинала таять, намокая особенно активно в некоторых местах!
- Боюсь!
Его смех был глубокий, волнительный, победный и такой эротичный, что я на секунду почему-то задержала дыхание, словно это могло мне помочь не потерять себя, когда я демонстративно выпрямилась, сидя на нем верхом, и изогнув бровь на манер Лютого, пропела как только смогла протяжно и сладко:
- Я ждуууууу.
Забавно было наблюдать, как Лютый замолк, прикрыв глаза и выдохнув тяжело и протяжно, заставляя меня буквально ерзать от нетерпения.
Что же там было такого необычного, что говорить об этом смущался даже сам Лютый?!...
- Эта история касается не только Мрака, но и Сумрака…и было бы лучше, если бы ты спросила у него сама, - я медленно моргнула, пытаясь переварить услышанное и связать все концы ниточек, чего пока никак не получалось, пристально наблюдая сверху за Лютым, который снова замолчал, очевидно, буквально заставляя себя говорить, - …но, хорошо. Я расскажу тебе это лишь потому, что не хочу, чтобы Сумрак лишний раз вспоминал об этом и снова чувствовал свою боль.
Это было и волнительно. И страшно….
Становилось ясно с этих слов, что ничего хорошего от истории ждать не приходилось, и, думая о нашем добром и мудром Сумраке, становилось явно не по себе…
Лютый вздохнул еще раз, в этот раз весьма сосредоточенно и даже как-то упрямо:
-В девушку были влюблены оба брата. Она узнала о нашем роде случайно и должна была умереть еще в лесу, когда увидела их…но Сумрак не смог этого сделать. Его глаза загорелись сразу же…
Когда я вздрогнула, Лютый осторожно достал свои руки из-под моих ладоней, положив их на бедра, не пытаясь притянуть к себе, а словно пытаясь защитить.
- Они спрятали девушку…вернее пытались. Но сами братья не могли обмануть своего отца и повелителя их рода. Я не знаю всех подробностей, но знаю лишь одно наверняка – между Сумраком и Мраком девушка выбрала последнего, даже если тот не был влюблен по настоящему…
-..его глаза не горели?
-Нет, Злата…и никогда не загорались потом. По крайней мере, на нее….Сумрак встал на защиту брата и своей возлюбленной, даже если она выбрала не его. Он убедил своего отца отпустить брата и девушку, приняв на себя все наказание….
На душе было так тяжело и больно, что я легла на мощную горячую грудь Лютого, с благодарностью ощущая, как его руки оплелись вокруг меня, прижимая к себе осторожно и нежно.
- Ты знаешь, как наказывают Берсерков за измену?...
Я не была уверена, что хочу слышать это, молча покачав головой и закрыв глаза, прижимаясь к ароматной гладкой коже Лютого и прислушиваясь к глубокому ровному сердцебиению своего мужа.
- Его бьют по спине особыми тонкими прутьями до тех пор, пока не сдирают кожу. А потом бросают в одиночестве за много километров от родного селения….если после этого он сможет вернуться в свой дом, то наказание считают пройденным и его прощают.
Я зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, и кусая губу, пытаясь не видеть перед глазами нашего славного, добрейшего Сумрака, который пожертвовал собой ради брата и своей любимой.
-..а как случилось, что Мрак…
