Глава 14
Гризли
Я бы давно ее выкрал, но с Чехом невозможно договориться! Та запись была единственной, которую я просмотрел до конца. Больше я к мониторам не подходил, когда Левин входил в спальню… Я знал, что не оставлю его безнаказанным за то зло, что он творил. Найду способ отомстить.
Как можно быть таким чмом?! Я сам не ангел, есть в жизни поступки, которые не хочется вспоминать. И с женщинами я не всегда был учтив и нежен. Мог без спроса исцеловать, но насилие… Урод! Женщину, которую ты привел в свой дом, которая родила тебе ребенка, грубо жестко!..
Уверен, она не знает, что такое удовольствие. Такие уроды ломают психику женщине, секс для Милы будет ассоциироваться с болью и унижением. Больной ублюдок! Неполноценная, закомплексованная мразь!
Я даже ревности не испытывал. К кому ревновать? К тому, кто издевается над нежной девушкой, которую некому защитить? Это он думает, что некому!
Я влюбился в Милу. Как это произошло? Хрен знает. Я сидел один у мониторов и смотрел на нее. Мне нравилось наблюдать за ее чутким сном. Я видел заботливую маму, которая всю свою любовь отдавала сыну. Только в эти моменты она улыбалась, искренне так, что сердце сжималось. Я залипал, когда она грудью кормила ребенка. Никогда не думал, что это может возбуждать. Наверное, в один из таких моментов я понял, что это непросто мужской интерес, а что-то намного более глубокое.
С Милой будет тяжело. Как заслужить ее доверие?
Как только Левин вернулся с работы, я встал и вышел из комнаты. Я и так знал, что будет дальше. Смотреть на то, как он ест, заставляет Милу сидеть рядом, грубо ведет себя за столом, мне было противно. Часа через два позовет в кабинет домработницу…
- Куда собрался? – спросил Самир, когда я вышел во двор.
- Пройтись, - бросил раздраженно. Чем дольше Мила оставалась в руках урода, тем чаще я срывался.
- Куда ты поселишь Милу, когда мы ее заберем? – задал странный вопрос Чех. У него всегда все продумано на несколько ходов вперед. Значит…
- К себе.
- В квартире вам будет неудобно. Возьми ключи, - протянул он мне связку, - поедите в Одинцово, поживете на природе. – я настороженно смотрел на него. – Сегодня заберем твою женщину…
*** ***
Мила
Степа вернулся не в настроении. Я не знаю, что произошло, скорее всего, какие-нибудь многомиллионные убытки, раз муж так свирепствовал. Он впервые ударил Алену в моем присутствии. Причина – опрокинула бокал с вином. Девушка была в ужасе, но понимала не стоит сейчас со Степой выяснять отношения. Что-то мне подсказывало, это последний ее рабочий день в нашем доме. И мне действительно стало страшно, что она уйдет. Где-то Алена была права, часть издевательств она принимала на себя. Теперь мне придется остаться с извергом наедине.
Я боялась шевелиться. Старалась бесшумно подносить полупустую ложку ко рту. Встать и уйти было опасно. Аппетит пропал, но этого нельзя было показывать.
Закончив подачу блюд, домработница вышла из кухни. Наверное, пошла собирать вещи. Тарелка с супом пролетела возле моего лица, грохнулась о плиту, осколки вместе с содержимым разлетелись по всей кухне. Я вздрогнула и зажмурилась. Степа вылетел из кухни.
Я принялась наводить порядок.
- У вас перекиси не будет? – заглянул охранник. Он сжимал рану на окровавленной руке.
- Конечно! – я кинулась к аптечке. Подставив руку под раковину, я щедро ее полила дезинфицирующим средством. Достала бинт и стала накладывать повязку.
- Нужно наложить швы. Как вы так умудрились порезаться? – рана была глубокой.
- Неумелое обращение с ножом. – улыбнулся он мне. А потом неожиданно потянулся к волосам и заправил выбившийся локон за ухо. Я от удивления дернулась.
- Пошел вон отсюда! – рявкнул Степа, который неожиданно появился в дверях. Я заметила, как поджались губы парня из охраны. Спорить он не стал, покинул молча кухню. – Пока меня нет, ты с охраной развлекаешься?! – первый удар пришелся по щеке. Он был на порядок сильнее, чем те, которыми он награждал меня раньше. Голова дернулась, чуть не слетев с плеч. В глазах потемнело. – Сука! Я убью тебя проститутка! – удары сыпались градом. Я лежала на полу. Помню проскользнувшую мысль: «хорошо, что успела убрать осколки». Из носа, из рассеченных губ текла кровь. В какой-то момент, его руки устали, и он принялся наносить удары ногами. Я свернулась в клубок, чтобы защитить органы брюшной полости. Я вспомнила слова Емельянова, что он меня или убьет или сделает калекой. Почему же я его не послушала?!
- Ты что творишь, по тебе психбольница плачет?! – заорала на весь дом Алена, привлекая внимание охраны. Свою злость муж уже не контролировал, переключил внимание на нее. Я не могла помочь девушке, мне больно было двигаться. Я старалась громко плакать, но получался жалобный скулеж. У нее еще были силы кричать. Ворвалась охрана и оттащила Степу от девушки. Лицо Алены было в крови, но она оставалась в сознании.
- Люда, вы можете подняться? – присел возле меня на корточки охранник, которому я обрабатывала руку.
- Не знаю… Мне казалось, что я не чувствую тела.
