Глава 9.
Глеб.
До утра мы с Палычем думали, гадали, строили планы, прорабатывали стратегию. Строилась она, прежде всего, на интересном факте, о котором я сообщил старому другу только после того, как он согласился мне помочь. До него еще эта новость не дошла, значит, скорее всего, и враги мои пока не добрались до моего "сюрприза".
Как уже говорил, незадолго до происшествия я почувствовал, что затевается какая-то фигня. Поэтому решил написать завещание. Очень мне не хотелось, чтобы в случае чего все мое имущество досталось Ирке. Хотя по разводу она достаточно получила бы, но когда я писал завещание, боялся, что не разведут нас. Короче, завещание есть, и в нем единственным наследником на все движимое и недвижимое я указал именно Палыча. Он был, мягко выражаясь, удивлен. Зато теперь понял, что за извещение с требованием явиться к городскому нотариусу пришло ему накануне. Дата назначена через два дня.
- Вот ты чертяка! А я думал, ошибка какая-то. Не придал даже значения этой бумажке!
- Зря. А я, получается, вовремя прибыл. Только, ты же понимаешь, что после оглашения завещания ты станешь мишенью. Дружок мой, если я правильно понимаю, рассчитывал, что все мое имущество Ирине перейдет. Они наверняка с Кольком спелись. А мы с ней хоть и развелись, но решение суда еще не вступило в законную силу на момент моей трагической гибели, прошло всего три дня, а не месяц. Поэтому фактически она все еще являлась моей женой, а значит, рассчитывает получить все имущество. А тут такой сюрприз. Так что у нас есть всего два дня, чтобы придумать, как защитить тебя, ну и желательно, мои деньги.
- Заварил ты кашу!
- Да, Палыч, прав ты был, там, где появляются большие деньги, кончается и дружба и любовь. И жизнь действительно доходчиво это объясняет. На красочных, даже кровавых примерах.
- Это да. Только случаи разные бывают. Приятные исключения тоже случаются.
- Видимо, не со мной.
- Как знать. Если не везет в картах, значит, повезет в любви...
Сразу вспоминаю Милу, и понимаю, если не случилось бы со мной все это дерьмо, то и ангела моего бы я не встретил. Нет. Если нужно, могу еще раз пережить весь этот ужас, только бы девочка никуда не исчезла из моей жизни. А значит, прав Палыч. Мы не знаем, что дается нам в награду, а что в наказание, и только жизнь расставит все по своим местам.
Долго мы еще болтали со старым другом о том, о сем. До самого утра. Пока не свалились от усталости. Мне выделили комнату наверху, и я с превеликим удовольствием устроился в удобной кровати.
Проснулся от бесподобного запаха выпечки. Наталья что-то стряпала уже с утра. Спустился вниз, Палыч был полон сил. Бодро расхаживая по гостиной, он разговаривал с кем-то по телефону.
- Да, да, Михалыч, обязательно. Должен буду. Приезжай в баньку париться, самогонкой отплачу! - смеется.
Уходит на кухню, продолжая разговор. Прощается с этим Михалычем. Потом поворачивается ко мне.
- Ну, что. Пришлось вспоминать сослуживцев! Яков Михайлович не последний человек в органах. Обещал помочь.
- Класс! Значит, надежда есть!
Смотрю на улыбающегося Палыча, и на душе становится тепло. Как же хорошо, что когда-то я попал к этому хмурому, строгому вояке. Помню, как он учил нас не сдаваться, помню, как тренировал выносливость, как учил фирменным ударам и подсечкам. А еще говорил, что все это пригодится не только в драке, что закалка и чутье пригодятся везде. Я тогда этого не понимал. Ну зачем мне драться, если я собирался стать программистом. Тогда в кружок к Палычу пришел тощим очкариком и только потому, что очень хотел начистить рожу Саньку, однокласснику, который меня все время задирал.
Казалось, победить его невозможно, ведь он в два раза больше меня, но Палыч доказал обратное, благодаря ему я узнал, что сила не только в массе. Большой шкаф громко падает, так он любил говорить, главное, вера в себя, правильный настрой и тренировки.
Тренер многому научил меня, заставил когда-то поверить в себя, направить злость в нужное русло. Сейчас у меня такое же чувство. Надеюсь, рядом с учителем я найду в себе силы, чтобы победить. Его поддержка для меня бесценна. Грудь распирает от сильных чувств, только как ему сказать о них, я не знаю. Поэтому просто говорю:
- Спасибо! – остальное показываю глазами. Палыч ничего не отвечает, только сжимает мое плечо крепко.
- Пойдем завтракать! Если Натальины блины остынут, она нам не простит.
На следующий день встретились мы с этим Яковом Михайловичем. По пути заехали в парикмахерскую и магазины. Наконец, я привел себя в божий вид. Правда, пришлось выбрать новую прическу, и бороду я сбривать не стал, чтобы изменить внешность. Вид в зеркале удивлял. Уже привык к густой бороде и длинным лохмам. Но самое главное, на себя прежнего я был мало похож, собственно, этого я и добивался.
Яков Михайлович ждал нас в одном уютном ресторанчике. Довольно грузный, почти лысый, в очках. Но цепкий уверенный взгляд выдавал в нем человека при должности и положении. Они тепло обнялись с Палычем, крепкие рукопожатия, дружеская атмосфера.
Суровые лица обоих озарила улыбка, которая говорила о многом. Понятно, что этих двоих связывают не только годы дружбы, но и пройденные испытания. Это вселяет надежду, что не бросит Палыча в беде старый друг.
К сути проблемы переходим после плотного обеда, разговор неспешный, но напряженный. Михалыч хмурится.
- Что, Палыч, захотел на старости лет приключений? Неймется?
- Жизнь такая зараза. Не дает подохнуть со скуки, как видишь.
- Ну, раз пришло уведомление от нотариуса, скорее всего наследники уже обратились за правом на наследство. Значит, документы о твоей смерти, - показывает на меня пальцем, - уже готовы, и ты теперь официально мертв. И то, что ты сидишь здесь живой и невредимый, нужно еще доказать. А это не быстро. Суды, тяжбы. Это долго и нервно. Но, я так понимаю, ты не этого пока хочешь? Ты ведь не собираешься сам объявляться?
