— Тогда мы же могли на работе...
— Я голоден. Разве ты нет?
Мотает головой.. и здесь вижу, что врет. Почему все остальное кажется правдой?
— В чем дело?
— Здесь дорого.
— Здесь тихо. Дальше?
— Я забыла кошелек... дома. - Отводит взгляд. Совершенно не умеет! Поразительно. Переспрашиваю, чтобы убедиться в этом:
— Дома?
Неловко кивает.
Это не мое дело.. Но.
— Почему ты мне врешь?
Ловлю ее растерянный взгляд, поддаюсь порыву, шагнув вперед.
Зачем-то сам сдвигаю ей прядь, выбившуюся из косички, задевая щеку тыльной стороной ладони...
Ричи пугается, но лишь слегка отдаляется назад. Совсем чуть-чуть. Не так, как полагается чьей-то невесте.
Вставляю один наушник ей, не стремясь отойти и все это прекратить.
Не хочу этого. Не сейчас.
Хочется снова вернуться во вчерашнее. В ночь, которая все изменила. Каждая клетка просит об этом.
Слегка нагнуться, прикусить губу, сделав немного больно, тут же отпустить и покрыть поцелуями. Повторяя это, пока сама не попросит большего. Поднять её ладони кверху. Да. Прямо тут. Стянуть эту бесформенную кофту. Снова наткнуться на кружево. Подтолкнуть к столу позади. Уложить и наконец касаться её. Даже сейчас сквозь пальцы проходят молнии, совершенно необъяснимые разряды, подталкивающие к ней. Почему не уходит? Видит же все? Сглатывает, позволяя скользнуть взглядом по шее. Отлично, я завидую себе вчерашнему, что мог ее целовать и оставлять отметки где-то в области ключиц.
— След остался?
Взгляд дергается, сгоняя пелену, что слишком сильно похожа на мое состояние. Отпрянула... поняла. Резко заносит ладонь, через миг проходясь той по щеке ощутимым хлопком.
Больно? Немного. Ей больнее.
Заслужил? Более чем.
Сразу хвастается за кисть, не переставая почти шипеть на меня. Только сейчас понимаю:
— Как Вы можете? Кто Вы такой, чтобы себе что-то позволять? Что Вы творите!? Так нельзя! За кого Вы меня держите?
— Опоздала почти на сутки, Ричи.
Замерла, и видит Бог, сейчас расплачется.
— Тише.
Смотрит затравленно, словно я страшный зверь. Словно обидел и теперь не отпускаю. Словно во всем не прав... Словно трогать её не имел права.
Так и есть. Но я не хотел... чего? Домогаться до невесты собственного сына? Почему меня... это... не...останавливает? Я свихнулся?
— Маш.
Выставляет ладони, остерегая и остерегаясь. Ни шагу вперед, ни шагу назад. Еще миг и я все окончательно испорчу.
— Извини. Правда, слышишь?
Пытаюсь ухватиться хоть за что-то.
— Ты любишь рыбу? В ней... много омега-3. Мясо? Говядину? Салат? Будешь что-нибудь? Сейчас позвоним Артему Рашевскому, он у брата в Ирландии. Ты не знала, да? Посмотри на меня...
Медленно поднимает глаза.
— Умница. Ничего не было. Я больше ничего не сделаю. Да?
Кивнула.
— Поедим и послушаем?
Снова кивнула.
— Что ты любишь?
— А Вы?
И лучше бы не спрашивала об этом. Первым сажусь за стол, закрываю глаза ладонями. Нужно очнуться, срочно.
Нельзя к ней что-то испытывать. Даже влечение. Точнее - влечение - категорически нельзя. Запрещено. Это не обсуждается. Даже если она почти отвечает тем же. Даже если бьет и тут же жалеет. Даже если Ян - ошибка. Даже если их брак ни к чему не приведет. Даже если брака и вовсе не будет.
Нельзя.
Потому пролистываю меню, заказывая ей полноценный ужин. Оформляю себе это же - говядину под не острым соусом с базиликом и травами в горшочке. Беру яблочный сок, гренки со сметаной. Что-то еще?
Отрываюсь, посмотрев на неё. Меню дублируется на большом настенном экране.
— Все в порядке?
— Да.
— Что-то еще?
— Нет.
"Ты любишь моего сына?" Да или нет. "Я в чем-то ошибся?" Да... или... Нет.
— Здесь очень красиво.
Кивнул.
— Я очень устала, простите...
Снова кивнул.
— Разговор будет долгим?
Я могу все отменить и не мучать ее сегодня. Это было бы благоразумно.
Но до поздней ночи заставляю ее сидеть, вслушиваться в три мужских голоса, обсуждающих важные, но совершенно бессмысленные для нее сейчас вещи, пытаясь запоминать абсолютно все, будто иного дня не будет. Будто сам не введу её в курс дела позже. Будто стараюсь не отпускать... девушку, что носит чужого ребенка.
