На удивление, Миша не гаркнул в ответ, а мягко улыбнулся. У самой, в ответ на его улыбку, настроение, несмотря на серьезный разговор – улучшилось.
– Так устроена жизнь, – пожимает плечами. – Я тоже не ловил кайф от того, что надо кого-то охранять, но я это делал, чтобы заработать деньги. Не только для того, чтобы прожить, но и для того, чтобы накопить для будущих целей.
– Накопил? Ну, судя по квартире – да. Теперь ты занимаешься чем хочешь?
– У меня нет любимого занятия, просто теперь я владею половиной охранного агентства. Теперь я не привязан к конкретному человеку двадцать четыре часа в сутки.
– А как же твой начальник?
– Так же, как и моя ночная смена и жилье в коммуналке. Это была картинка для тебя, Маша. Мой бывший начальник – совладелец охранного агентства, мы с ним… А, впрочем, это вообще к делу не относится.
– Значит ты перспективный жених.
– Ты опять за свое?
– Я тебе комплимент сделала, неблагодарный.
– Мы ушли от темы. Суть в том, что нам всем когда-нибудь приходится делать то, что не приносит удовольствия. Это просто этап в жизни. Не бывает все так, как хочется.
– Я поняла, о чем ты. И ты прав. Главное, чтобы на меня никто не кричал, если у меня что-то не будет получаться. Ты же не будешь кричать?
– Орать не буду. Так, теперь переходим ко второй, не менее важной вещи. Молодые, романтично настроенные барышни вроде тебя, воспитывающиеся без общения с противоположным полом, подвержены все воспринимать… искаженно. Я – не твой суженый-ряженый, цветами засаженный, понимаешь? – молчу, не зная, что сказать. – Я не твой спаситель, защитник и прочее. Не надо меня идеализировать и строить в своей феячной голове то, чего нет. Так что не смей в меня влюбляться, – я что выгляжу влюбленной в него? Нехорошо это. – А учитывая, что мы будем жить под одной крышей, это еще больше способствует возникновению некой привязанности, понимаешь? Так что это сразу надо обрубить на корню, – молчу, обдумывая его слова. – Ну ты хотя бы кивни.
– Хорошо, – киваю в ответ как дурочка.
– Зачем ты киваешь?
– В смысле? Ты попросил – я кивнула.
– То есть ты ничего не поняла из моих слов?
– Все поняла. Только не понимаю, почему я должна в тебя влюбляться? Да, у тебя красивые глаза и в целом ты симпатичный, но влюбленность-то тут при чем? Мне брак фиктивный нужен, что бы ты там ни говорил.
– Хорошо, если так.
– А ты получается, вообще не думаешь, что можешь в меня влюбиться?
– Я не верю в любовь, влюбленность и прочее. Ты еще не поняла?
– Я не верила в существование клопов в двадцать первом веке, но они оказались твоими друзьями. И что? – парирую в ответ.
– И рот закрой, вот что.
– Почему ты все время закрываешь мне рот?
– Потому что в моей картине мира женщина в идеале должна молчать.
– Ну так я и не женщина по твоим же словам. И не идеальная. Значит молчать я буду только, если стану женщиной. Ты что уже готов ею меня сделать?
– Один ноль в твою пользу. Надеюсь, что, когда твой родитель тебя найдет, ты будешь с ним говорить также уверенно.
– Посмотрим. А знаешь что?
– Что?
– Спорим, влюбишься?
– К сожалению, думаю, что да, ты все равно в меня влюбишься, сколько ни проводи с тобой бесед. Но мне глубоко пофиг, мое дело предупредить.
От исходящей от Миши самоуверенности, меня начинает потряхивать от злости. И да, пожалуй, я ему завидую. Хочу быть такой же. Желательно, с таким же непробиваемым выражением лица.
– Я точно в тебя не влюблюсь, а вот ты… руку даю на отсечение, что влюбишься в меня по самое не могу.
– Не забудь купить календарь на первые заработанные деньги и обвести тридцатое февраля в календаре.
– Обязательно куплю и обведу. А знаешь, что я тебе потом покажу, когда ты в меня влюбишься?
– Что?
– Комбинацию из трех пальцев. А потом спляшу победоносный танец, прищелкивая пальцами. Кстати, тридцатое февраля было в Советском Союзе в тысяча девятьсот тридцатом и в тысяча девятьсот тридцать первом. Так что, я специально для тебя снова сделаю тридцатое февраля как раз в следующем году.
– Боже, мне уже страшно, – наигранно удивляется Миша, приложив руку к груди. – Ты вернешь Советский Союз?!
– Посмотрим, кто скоро будет смеяться.
– Машенька, дам тебе бесплатный совет: не надо говорить о своих планах вслух, равно как и всю правду вываливать на собеседника. Итак, читай, – протягивает мне лист бумаги.
Взгляд как-то сам падает на последний пункт. Это что за ерунда?
– Носить лифчик?!
– Это разве первый пункт?
– А есть разница?
– Есть. Я люблю, чтобы все было четко.
– И тем не менее, я прочитала его первым. И теперь я принципиально не буду носить бюстгальтер. У меня ничего не висит, а если в твоих глазах у меня что-то там подвисает, сходи к офтальмологу.
– У тебя соски просвечиваются, – невозмутимо произносит Медведев, опуская взгляд на мою грудь. – Поэтому или пункт выполняй, или кофту надевай.
Опускаю взгляд на свою грудь, и краска моментально приливает к груди. Какой позор, Господи… Делаю глубокий вдох и, стараясь выглядеть как можно спокойнее, перевожу взгляд на лист бумаги.
– Итак, пункт первый: чистить… лобок самостоятельно и ежедневно. Э-э-э, – поднимаю недоуменный взгляд на Мишу. – Я, конечно, понимаю, что ты уверен, что я ничего в этой жизни не делала сама и в чем-то ты прав, но… лобок? Ты серьезно думаешь, что мне его кто-то мыл?!
– Понятия не имею, кто тебе его мыл. Надеюсь, что сама, – как ни в чем не бывало бросает Миша. И в этот момент мне хочется его ударить. Сильно. Потому что это черт возьми обидно!
– Тогда зачем ты мне напоминаешь об этом? Я что плохо пахну?! Еще и чистить, а не просто мыть. От чего мне его чистить?
– От кошачьих экскрементов. И чистить надо лоток, а не лобок…
