Она старалась запомнить навсегда то, что с ней происходило. Лицо Рустама, его глаза, затуманенные сначала страстью, а после нежностью, прядь черных, блестящих волос на лбу, его смуглые руки на ее груди, запахи их тел, слившиеся воедино, в один бесподобный, дурманящий аромат, и сами тела, приникшие друг к другу, генерирующие электрические разряды…
Она все-таки не выдержала и разрыдалась. Он прижал к себе ее голову, гладил светлые, льняные волосы.
– Кызым, ну что ты, Кызым! Не плачь, все ведь хорошо.
– Я больше тебя не увижу, – всхлипывая, выдавила Вера.
– Может быть, – произнес он задумчиво. – А может и нет. Всякое бывает.
– Ты приедешь в Москву? – Она посмотрела на него с надеждой.
– Приеду. Но заеду ли к тебе, не знаю. Не могу ручаться.
– Почему? Я для тебя совсем ничего не значу?
– Вовсе нет, Кызым. Значишь. Очень много значишь. Я в эти дни был счастлив. Давно такого не случалось.
– Тогда почему? Почему?!
Рустам пожал плечами.
– Не знаю. Не могу тебе объяснить. Сейчас все так, как есть, а через какое-то время все может измениться. Мне не захочется возвращать прошлое.
– Даже, если это прошлое делало тебя счастливым? – Она пристально глядела в его черные глаза, стараясь поймать в них ответ на мучивший ее вопрос. Но там была лишь загадка, одновременно манящая и ввергающая в бездну отчаяния.
– Даже если так. Ты не поймешь, Кызым, ты женщина. Мужчины устроены иначе.
– Ужасно они устроены!
– Может быть, – согласился Рустам. – Давай собираться, а то поезд уйдет.
– Пусть уйдет, – сказала Вера. – Я останусь здесь, с тобой. Ты же не выгонишь меня на улицу.
– Нет. Но и деть тебя мне некуда. Поэтому вставай и одевайся. – Тон его был шутливым, но вместе с тем твердым.
Вера поняла, что продолжать разговор бесполезно. Она молча поднялась с дивана.
– Хочешь зайти в душ? – предложил Рустам. – В ванной есть все, что нужно, даже полотенце.
Вера отрицательно качнула головой. Ей хотелось сохранить на себе его запах, запах их любви, увезти его с собой, в Москву.
Когда она была уже в прихожей, зазвонил мобильный. Это была Динара.
– Прости, я прослушала твой звонок. Ты что-то хотела?
– Да, – отрывисто проговорила Вера, косясь на Рустама. Тот деликатно зашел обратно в комнату.
– Что?
– Мы можем встретиться где-нибудь на подъезде к вокзалу? Минут через пятнадцать.
– В принципе, да. А что стряслось? Где Гузель?
– Я не с Гузель.
– Ясно, – тут же поняла Динара и хмыкнула в трубку. – Как тебе удалось от нее избавиться?
– Это отдельная история. – Вера вздохнула. – Где тебя искать?
– Доезжайте до стоянки, я буду там.
– Спасибо, – проговорила Вера с теплотой.
– Не за что.
Динара отключилась. Рустам выглянул из комнаты.
– Нам пора.
– Да. – Вера сняла с крюка пальто.
Они погасили свет в прихожей и вышли на лестницу. Рустам поддерживал Веру за локоть.
На улице снова мело. На крыше «Форда» лежала снежная шапка. Рустам щеткой стал счищать снег со стекол.
– Садись пока, – велел он Вере. – Ты прости, я немного подслушал поневоле. Тебя должны перехватить?
– Да, возле вокзальной стоянки.
– Отлично. – Он скинул последнюю горсть снега и сел за руль. – Домчим с ветерком.
«Домчим» было громко сказано. На самом деле «Форд» еле полз, увязая в снегу. Однако, до вокзала было совсем близко. Вскоре они выехали к стоянке. Вера сразу увидела Динарин «жигуленок», он стоял с самого края. Динара прогуливалась рядом взад-вперед.
– Ну все, – с нарочитой бодростью произнес Рустам. – Приехали. Давай прощаться.
Он поцеловал ее в обе щеки. Затем вытащил с заднего сидения сумку. Вера хотела что-то сказать и не могла. Она двигалась, словно во сне, не помня себя, вылезла из машины и послушно зашагала следом за Рустамом к «жигуленку».
– Добрый вечер. – Рустам кивнул Динаре и улыбнулся. – Передаю вам пассажирку.
– Здравствуйте, – сухо поздоровалась Динара и, обернувшись к Вере, доложила. – Гузель уже звонила. Она сейчас подъедет.
– Все, девочки, не буду вам мешать. – Рустам обнял Веру за плечи, увлек за собой в сторону. – Прощай, Кызым. Ты замечательная девушка, я буду вспоминать о тебе.
– Адрес… – едва шевеля губами, проговорила Вера. – Дать тебе адрес?
– Зачем? У меня остался твой телефон. Вот, видишь? – Он достал из-за пазухи аппарат и продемонстрировал экран, на котором зафиксировался последний вызов «КЫЗЫМ»
«Даже без имени», – подумала Вера с горечью.
Рустам снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
– Вера, скорее! – позвала Динара. – Гузель едет. Я ее вижу!
– Иди. – Рустам разжал объятия и, так как Вера не трогалась с места, слегка подтолкнул ее вперед. – Иди. Тебя ждут.
– Позвони мне. – Она поглядела на него с мольбой.
– Может быть.
– Вера! – крикнула Динара.
– Да, сейчас.
Она медленно двинулась прочь от него, и тут же сухое снежное крошево градом кинулось ей в лицо, обжигая щеки и лоб. Взвыл ледяной ветер, стеной вставая на пути. Казалось, силы природы взбунтовались против такой чудовищной несправедливости. Почему она должна уйти от него? Почему он сказал «может быть»? Как он смел ее отпустить, а сам стоять и улыбаться?
– Быстрей! – Динара схватила Веру за рукав пальто. – Полезай в машину. Делай вид, будто мы только подъехали. – Она приветственно замахала рукой. – Гузель Кабировна, мы здесь!
Вера автоматически глянула в ту сторону, куда смотрела Динара, и увидела направляющуюся к ним Гузель. Вид у той был в высшей степени недовольный.
– Ну что, заговорщицы! Неужели вам целого дня не хватило для общения? Между прочим, поезд уже давно стоит, и даже посадку объявили.
– Ничего, успеем, – спокойно проговорила Динара. – Идем, Вера.
Она взяла ее сумку и быстро зашагала к платформам. Гузель и Вера едва поспевали за ней.
Поезд, действительно, стоял на перроне, проводники мерзли от стужи и кутались в форменные бушлаты. В купе у Веры уже сидело двое пассажиров, муж и жена, оба тучные, краснолицые и неулыбчивые.
– У нас тут все занято, – тут же предупредил мужчина, имея в виду багажные отсеки под нижними полками.
– Неважно, – сказала Вера. – У меня почти нет вещей.
– Что значит неважно? – осадила ее Динара. – Какое они имеют право занимать все места? Купе на четверых.
– Если пришли первыми, то имеем, – взвился мужик.
– Ничего подобного!
– Брось, Динара, – вполголоса попросила Вера. Меньше всего ей сейчас хотелось скандала и выяснения отношений. – Я сама как-нибудь разберусь.
– Ладно, – нехотя согласилась та. – Оставь сумку, пойдем, постоим немного. У нас еще минут десять есть.
– Ты с ума сошла! – запротестовала до этого времени молчавшая Гузель. – Хочешь, чтобы мы все заболели? На улице минус восемнадцать. Верочка, вы располагайтесь, а мы поедем. Обязательно выпейте чаю перед сном, а то вы ведь толком не ужинали.
– Хорошо, хорошо. – Вере страстно захотелось, чтобы они обе, наконец ушли, и она осталась один на один со своим горем. Краснолицие супруги не в счет, она залезет на верхнюю полку, отвернется к стенке, укроется с головой одеялом. И будет думать о Рустаме. Всю ночь. И весь завтрашний день. И послезавтрашний..
– Пока. – Динара коснулась сухими губами Вериной щеки. – Звони.
– Счастливого пути! – улыбаясь, проговорила Гузель.
– Спасибо вам за все. – Вера заставила себя через силу улыбнуться в ответ. – Я непременно позвоню. Мы ждем вас у себя.
Выглянув в коридор, она смотрела, как они идут к выходу: впереди высокая, худая, как жердь, Динара, за ней низенькая, полненькая Гузель. Перед тем, как выйти из вагона, Динара обернулась и последний раз помахала рукой.
– Пока!
Вера вернулась в купе. Краснолицая стелила постель, ее муж читал газету. Четвертая полка так и оставалась пустой.
«Здесь должен был быть Рустам» – грустно пошутила про себя Вера. Пустой желудок давал о себе знать голодными спазмами, но она, не обращая на это внимания, полезла наверх. Черт с ними, с пирогами, она привезет их Мите. Надо же, ведь еще есть Митя, ее муж, он ждет ее дома и даже, возможно, приедет на вокзал. Лучше не думать об этом сейчас, не сейчас, потом. Когда-нибудь, когда не будет так невыносимо саднить сердце, когда ее боль хоть немного утихнет, притупится, станет привычной.
