Глава 23. Илья
Звоню по дороге. А сам уже еду. Даже если откажет, всё равно не уйду!
- Привет, ты дома? – произношу я в трубку.
Настя растерянно мне отвечает:
Да, но Дина на танцах. Я ж говорила тебе! Её сегодня не будет. Завтра приезжай.
Спешу убедить её в том, что я знаю.
- Мне нужно поговорить с тобой, - возможно, фраза звучит излишне серьёзно. Словно речь идёт о жизни и смерти. В какой-то степени, так и есть.
- Со мной? – удивляется Настя, и заявляет, - Говори.
Усмехаюсь. Ей так неохота меня принимать в своём доме? А придётся принять!
- Это не телефонный разговор, - бросаю как можно небрежнее.
Она какое-то время молчит. И мне любопытно узнать её мысли.
- Ну, ладно. Тогда приезжай, - наконец-то смягчается Настя.
И я выдыхаю. Спешу. Прибавляю газку.
Дом, мой уже бывший, засыпан по самые уши. Снег чистить некому! Деня прочистил дорожку лопатой. А дальше – трава не расти.
Пробираюсь, с любопытством смотрю на припорошенный снегом скворечник. Птицы в нём жмутся друг к другу, клюют. Мы с Денисом его мастерили. Давно это было, а он всё висит…
Настя в махровом халате. И тапки под стать. Такая уютная, словно игрушка из плюша! Я про себя улыбаюсь. Всегда умилялся её умению быть такой разной. Когда-то – серьёзной, на шпильках, в костюме. А иногда – абсолютной девчонкой, с мышонком на майке и хвостиком на голове.
- Чай, кофе? – интересуется Настя.
Я отвергаю. Но всё же иду за ней следом на кухню. Кофейный автомат заработал. Почистила, значит? Сама.
Пока она ковыряется в ящике, я решаюсь спросить:
- Я так понял, Дениска устроился слесарем?
Она, обернувшись, кивает:
- Ну, да. А откуда ты знаешь? Он рассказал?
- Я видел его, - отвечаю. И тут же, припомнив поездку в гараж, говорю, - Как давно это длится?
Настя хмурится, думает:
- Месяц, может быть, два. А что тебя не устраивает?
Последний вопрос излучает довольство собой. Вот, мол! Гляди, даже сын начал жить своей собственной жизнью. Все вздохнули свободно, когда ты уехал от нас.
Беру себя в руки, давлю на отцовское право всё знать:
- Ты могла бы спросить у меня.
Но Насте не свойственно чувство вины:
- Могла, но не стала.
Я понимаю. Она мне назло! Но молчу. Однако молчание длится недолго.
- А почему именно этот гараж, не другой? – пытаюсь приблизиться к самому главному, - У тебя там знакомые?
Ведь совсем не Денис стал причиной приезда сюда. Нет, я, конечно, не рад его выбору! Тому, что сын ошивается с шайкой махаников. Но готов пережить этот факт! Однако же Настя… Она переплюнула все мои самые злые фантазии.
Она возится с чаем. И делает вид, что не слышит. Ну, давай же! Скажи мне всю правду. Что ездишь туда каждый вечер. Что даёшь одному из таких.
- Допустим, - смеётся. В её тоне мне слышится вызов: «И что ты мне сделаешь?».
Она, как ребёнок, который нашкодил, и знает об этом. Как и о том, что его наказать не получится. Ведь я не родитель! Точнее, не муж.
Слова вырываются раньше, чем я успеваю подумать:
- И кто он?
Она удивлённо взирает, держит баночку с чаем в руке:
- Ты о чём?
«Да ладно! Святая невинность», - смотрю на неё, поражённый умением прятать эмоции. Этого я не умею! У меня они все на лице. А у Насти всегда не понятно, о чём она думает. Злится ли, дуется? А, может быть, просто устала.
- Я о том, что ты делала ночью, - цежу я сквозь зубы.
Нет, моя милая! Уже не получится соскочить. Ты выложишь всё, я за этим явился.
Она замирает. Попал! Прямо в цель. И на лице у неё появляется страх.
- Что? – слышу испуганный голос.
Что-что? Я раскусил тебя, детка. Сдавайся.
- Я видел тебя! – довожу я до сведения Насти свой финальный аргумент.
Она бледнеет, кусает губу:
- Где ты меня видел?
«Там, где тебя отымели! Уже не единожды», - хочу я сказать. Но молчу! Главное в этот момент – не сорваться. Не удариться в крик и в скандал. Не ударить её…
Я столько раз вспоминал тот свой внезапный, постыдный, бессмысленный срыв. Я хотел извиниться. Хотел замолить! Но утром она сообщила, что знает…
- Как низко ты пала, Кучинская, - бью я словами. Пусть так! Всё же легче, чем просто молчать, - Тебя трахает слесарь?
Я стою к ней спиной, но даже так ощущаю, как Настя отрывисто дышит. Как дребезжит между нами пространство. Вот-вот, ещё лишь секунда, и она всадит нож мне в спину. Ножи, они рядом стоят, на виду.
Однако же, Настя не так опрометчива. Она бьёт словами! Как я.
- Кто б говорил? Подбирать на обочине шлюх – это лучше, чем спать с человеком, который тебя уважает?
«Уважает», - смеюсь про себя. И поэтому трахает там, в этой грязной подсобке? Не в квартире, и даже не в номере отеля. А в какой-то норе, на отшибе!
Есть ещё один козырь в моём рукаве. И сейчас, я так думаю, самое время спросить:
- А Деня знает об этом? О том, что ты спишь с его… боссом?
Настя сопит позади. Точно! Врежет мне чайником.
- Тебе неймётся? Так и хочется добить, разрушить до конца то, что ещё не успел? – её голос дрожит. Того и гляди разрыдается.
Но мне не нужны её слёзы. Я хочу знать, что ошибся! Что это была не она.
- Разрушить? Добить? Не пойму, ты смеёшься? – цежу я сквозь зубы, - Ведь это ты подала на развод! Это тебе не терпелось выгнать меня из дома. Остаться одной! Чтобы сюда привести, наконец, своего автослесаря?
Настя не плачет. Но видно, как жмутся к столу её руки. Как ресницы трепещут, и губы дрожат в нетерпении выкрикнуть что-то обидное.
- Молчишь? – вопрошаю спокойно, - Значит, я угадал? И давно ты даёшь ему? Год, или больше?
Она мне не скажет всей правды, я знаю. Но мне и не нужно! Я и так всё пойму, по лицу.
- Как ты смеешь? – оскорбляется Настя, - Как ты смеешь меня обвинять? Я ни разу ни с кем не спала за всё время брака!
Да, это так, чёрт возьми! Не придраться. Но я уточняю:
