Эмиль. Забудь меня

— Я бы тебе сейчас ответила, показав всего лишь один палец — средний. Но я сдерживаю себя только потому, что уважаю себя. Таких, как ты, то есть самодовольных ублюдков, я в своей жизни даром не хочу, Глеб. Вбей это в свою голову раз и навсегда.

Меня трясет от злости. Будь моя воля, врезала бы ему такую пощечину, чтобы отпечатки всех пальцев на его лице остались. Но опять же... Не хочу углубляться. Пусть идет лесом.

— Ты забываешь, с кем разговариваешь, Арина. Вылетишь отсюда и никуда больше устроиться не сможешь, — рявкает он так, что я вздрагиваю. Сжимаю зубы до скрипа, впиваюсь ногтями в ладони.

— А что потом? А потом... Давай я скажу, что потом, — отвечаю машинально. — Эта компания развалится в течение пары месяцев, Салтыков. Да и не волнуйся, я найду где работать. И ты прекрасно знаешь, какие я предложения отвергла. Оказывается, зря. Завтра заявление на увольнение будет на твоем столе.

Глеб резко встает с места и приближается ко мне. Схватив за подбородок, сжимает до боли.

— Не смей со мной так разговаривать, — цедит он, наклоняясь ко мне максимально близко. Аж в рот лезет.

— Отпусти и отойди, — кричу в ответ, врезая ему в грудь кулаком. — Отпусти, я сказала!

Он наклоняется еще ближе. Мне кажется, что еще секунда — и он меня поцелует. Но в этот момент дверь распахивается, и в кабинет заходит Эмиль.

Всего один кулак в челюсть Глеба, так он, как кукла, отлетает назад. Я прячусь за спину Эмиля. Лицо болит невыносимо, а сердце в груди колотится.

— Я тебя предупреждал. Сукин сын ебучий, — орет Эмиль. — Я. Тебя. Предупреждал.

— Твоя сучка сама ко мне пришла. Сама же провоцирует, в штаны лезет. Очередная тряпка. Но ты настолько слеп, что этого не видишь.

Боже... Какое же лицемерие. Какая двуличность. Пару минут назад жениться на мне хотел, а сейчас…

Не вижу нужды оправдываться. Эмиль меня прекрасно знает. Да и Дилара свидетель тому, что Салтыков сам меня к себе призвал.

— Моя! — цедит Эмиль. — Больше она здесь работать не будет. Я уж тем более. Теперь сам выпутывайся из дерьма, в которое полез с головой. Сто раз предупреждал. Перед тобой не стоит тот наивный младший братишка, которого ты вокруг пальца в детстве обводил. На которого ты все грехи свои скидывал. Я же молчал, соглашался. Потому что идиотом был. Но не сейчас. Сейчас я свое никому не отдам!

Взяв за руку, Эмиль тянет меня за собой. Заходим в его кабинет и, забрав некоторые вещи из шкафа, в абсолютной тишине выходим. Бестужев не роняет ни слова.

— Куда мы? — спрашиваю уже в машине, когда выезжаем из парковки.

— Хочешь к нему вернуться? — злобно бросает Эмиль, впиваясь в меня убивающим взглядом. — Выходи, — резко тормозит посреди дороги.

— Ты... Ты в своем уме? Что ты такое говоришь, Эмиль? Сегодняшнего стресса мне достаточно. А если не хотел меня рядом, то какого черта...

— Потому что не думал, что ты горишь желанием остаться с ним и продолжать работать! — орет на меня точно так же, как несколько минут назад на Глеба.

В горле застревает ком обиды. А на глаза наворачиваются слезы.

— Ты ненормальный, — качаю я головой. — Вы оба ненормальные. Что вы от меня хотите? Мы возвращаемся снова назад, Эмиль? Нет доверия никакого. Нет ничего, кроме качественного секса. Ты только поэтому со мной, да? Окей, Бестужев. Всего тебе хорошего.

Тянусь к ручке и открываю дверь. И он пусть идет к черту!

Какая же я идиотка. Какая же наивная дурочка. Никакой любви. Никакого доверия. Только секс, не больше. Которого между нами больше никогда не будет.