Часть 4
***
— Если вдруг спросит кто-нибудь, кто ты такая и откуда, не вздумай правду сказать, поняла? Благодарю, — подцепив с подноса услужливого официанта тарталетку с чем-то коричневым, Светка жеманно откусывает кусочек и тут же кривится. — Фу-у, что это за гадость?
Отвернувшись, бесцеремонно выплёвывает непрожеванный кусок в стоящую рядом плошку с декоративной пальмой. Туда же летит недоеденная тарталетка.
— Они их что, дерьмом нашпиговали? Мерзость такая. Бр-р, — передёргивает плечами, вытирая рукой губы.
Незаметно откладываю своё угощение на стоящий рядом столик. Судя по реакции Немоляевой, пробовать это не стоит.
И вообще, чувствую я себя на этом празднике жизни вот совсем как-то не празднично: мне постоянно кажется, что все на меня косятся, обсуждают мой наряд и причёску. И что вообще все всё давно поняли, что никакая я не элитная гостья, а простая горничная.
— Может, пойдём уже отсюда, а? — шепчу Светке на ухо, натягивая пониже и так, в общем-то, не короткое платье.
— Ты с ума сошла? Всё только начинается! Сейчас поужинаем, котом концертная программа, потом танцы. Мажоры подопьют, клуши их потеряют бдительность, и...
— И-и?..
— ...и тут на арену выйду я! — Светка хихикает и, повернувшись ко мне лицом, указывает движением бровей себе за спину. — Вон, видишь, красавчик в коричневом пиджаке?
Стараясь не сильно таращиться, стреляю глазами на парня позади Немоляевой: высокий брюнет с бокалом в руках так активно жестикулирует, что мне кажется, что ещё чуть-чуть, и содержимое его стакана непременно окажется на платье одной из окруживших его девушек.
— И кто это? Тот самый сын Шелеста? — зачем-то понижаю тон.
— Да ну, брось, отпрыск Шелеста гораздо симпатичнее, но этот тоже вроде ничего, да? Кажется, он на меня запал.
— С чего ты это взяла?
— Он несколько раз на меня обернулся и даже, по-моему, подмигнул, — не без гордости тянет улыбку Светка, поправляя грудь так, что та, увеличенная втрое пуш-апом, уже буквально вываливается из декольте. — Пойду пройду мимо, наведу справки. Я скоро.
...и скрывается в пёстрой толпе гостей.
Провожаю взглядом её иссиня-чёрный затылок и начинаю чувствовать себя ещё более нелепо, чем раньше. Ведь раньше я хотя бы была со Светкой, а теперь словно голая посреди площади в базарный день.
Ещё и глазеют так все...
Сначала я думала, что мне это только кажется от волнения, но сейчас вижу, что вон те два парня в одинаковых, модно подстреленных брюках точно смотрят в мою сторону. И вон тот, лысый с усами – тоже глаз не сводит. Хотя, судя по удерживающей его под локоть женщине в годах, он вообще женат.
Один "подстреленный" что-то шепчет другому, и они оба смотрят на меня уже не украдкой, а вполне откровенно. Ещё и ухмылки такие на лицах...
Да что же это такое! Может, у меня тушь потекла? Или к губе прилип кусок пирожного, которое я кое-как проглотила час назад. Думала, что приду сюда и наемся деликатесов, но от переживаний аппетит абсолютно пропал.
Будто невзначай трогаю свои губы и замечаю, что второй "подстреленный" салютует мне бокалом и жестом подзывает составить им компанию.
О, Господи! Только не это – я же его знаю!
Это же тот самый, что снимал неделю назад у нас номер! Самый дорогой, между прочим – президентский люкс в мансарде с огромным балконом. С ним ещё девушка была в огромных тёмных очках и в меховую жилетку закутанная. Я тогда ещё подумала, чего это она: май – а она в шубе! Впрочем, решила не заострять на этом внимание – у богатых свои причуды.
Но хорошо помню, что на безымянном пальце девушки было кольцо с крупным бриллиантом, а у него никакого колечка не было...
Может, он меня узнал? Да точно узнал! И потому и подзывает, чтобы прилюдно опозорить! Я же их номер тогда обслуживала! Хотя мне казалось, что тогда он меня даже взглядом не удостоил... Выходит, удостоил и даже запомнил.
Так, отставить панику, это не я! – отворачиваюсь от пары пижонов напротив. У страха глаза велики – не мог он меня узнать, такие, как он, на таких, как я, даже не смотрят. Кому интересна какая-то там тень в виде горничной?
— Девушка, добрый вечер, — слышу за спиной, и ноги подкашиваются от ужаса. — Простите, у вас тут что-то... — и трогает замок моего платья.
Ну всё, ещё и бирку с ценой увидели... Какой позор!
...но вместо бирки перед моим лицом появляется рука с крошечной блёсткой-конфетти.
Была не была – оборачиваюсь и натыкаюсь на широкую голливудскую улыбку "подстреленного" из номера с мансардой.
В глазах ни толики узнавания или осуждения, только живой мужской интерес.
— Вы знали, что вы самая очаровательная девушка на этом празднике?
Я, мягко говоря, растерялась. И вот что положено отвечать в таких случаях? Кроме Славика я и не флиртовала толком ни с кем, опыта общения с противоположным полом – один с минусом.
Может, сказать пресловутое: "я знаю, спасибо"? По крайней мере, Светка так бы точно ответила.
Но отвечать мне ничего не пришлось: к "подстреленному" присоединился его друг и одарил меня точно такой же улыбкой, что и его "близнец" товарищ.
— И как зовут нашу скромную красавицу? — зеркалит первого второй, и глаза слепит от белизны виниров.
— Зла... Златова... Таня, — вру и ощущаю, как скулы заливаются краской.
Обманывать я совершенно не умею и категорически не люблю, но зачем, действительно, выдавать посторонним свои явки-пароли? К тому же вдруг он видел тогда на бейдже моё имя и вспомнит. Так-то имя у меня редкое.
Господи, и куда это Светка меня затянула?! Затянула и сама сбежала!
Приподнимаюсь на цыпочки и пытаюсь разглядеть за фигурами напротив чёрную макушку Немоляевой или хотя бы парня в коричневом пиджаке. Но ни Светки, ни "пиджака", ни его недавней пёстрой свиты...
— Таня. Танюша. Какое красивое, благородное имя, — улыбается "мансарда", и я честно начинаю переживать за его челюсть.
Может, её заклинило? Разве возможно так долго улыбаться?
