Убежать
Марк что-то рассказывает про сестру и ее команду малышей, а я не слышу. Сквозь монотонное шипение и оглушающий звон до меня доносится невнятное эхо голоса, но разобрать слов невозможно. Я глубоко под водой, на самом краю вселенной… Или это обрыв? Что я вообще здесь делаю? Вроде бы рядом с Марком, он теплый, уютный, любит объемные худи и кажется, меня. Но при этом я совершенно одна в своей темноте и пустоте. Вижу, как двигаются губы, как улыбаясь, он показывает какие-то, размытые в сплошное пятно, фото в телефоне, как, почему-то, дрожат его пальцы. А с ним, что случилось?
Опускаю глаза на свои руки, повисшие вдоль тела, чтобы посмотреть, а не дрожат ли мои. Поднимаю повыше и на ладони падают две теплые капли. Это ускользающее тепло, единственное, что я чувствую. В остальном - нервы перегорели и абсолютно не принимают сигналы.
Растираю капли по складкам на ладони. Расчерчиваю мокрым пальцем линию мудрости, жизни, судьбы, любви… Где-то среди этих тонких морщинок кожи точно должен быть ответ на все вопросы. Я просто не вижу. Передо мною подробная карта, я просто не умею ей пользоваться.
Когда собираюсь повторить линию брака дорожкой из слез, вспоминаю, что где-то тут должна быть подсказка по поводу детей. Не оглядываясь на шокированного Марка, подбегаю к вытяжке над плитой. Бессмысленно тарабаню по сенсорной поверхности, пытаясь включить подсветку, но включается что угодно кроме нее. Пальцы не слушаются и я уже со злостью бью по панели. Марк, видимо, не выдерживает этого зрелища, подходит и спокойно укрощает дикого зверя по имени “вытяжка”.
Я почти отпихиваю его со своего пути и подставляю ладонь свету. Абсолютно ничего не понимаю в изломах кожи, но все равно нервно пытаюсь высмотреть хоть немного правды. Придерживаю одну руку другой, пытаясь спасти от дрожи. Ничего не выходит. Злюсь все сильнее. На кого или что не разобрать, но колкие пузырьки закипающего гнева превращают душу в кровавое месиво. Так часто и рвано дышу, что не хватает воздуха.
Вылетаю на улицу. Все еще по-зимнему холодный воздух забивается в легкие, заставляя закашляться. Нервные окончания снова просыпаются. Февральская ночь обжигает кожу и отрезвляет сознание.
Марк не может быть прав. Нет, нет, нет. Это просто дурацкое стечение обстоятельств. Сейчас я приеду домой, расскажу все Машке, она меня успокоит. Дурацкая сеть на краю света не ловит, так бы уже поговорили. Нужно просто немного подождать и все снова на свои места. Я уверена, что совершенно зря сейчас перепугалась.
Марк обнимает меня сзади и нежно целует плечо.
- Пойдем. Только придется с фонариком пробираться через рощу. Не испугаешься? - тепло шепчет на ухо.
Отрицательно качаю головой. Так и молчу всю дорогу домой.
Слишком много навязчивых мыслей, от которых нужно быстрее бежать. Не заметила, как мы дошли по ночной роще до машины. Доехали домой, кажется, за несколько минут.
Когда Марк паркуется у ворот, я моментально обрываю его порыв пойти меня провожать.
- Прости, Машка уже спит, наверное, не хочу ее будить. Тихонечко в спальню проберусь и тоже спать лягу.
- Договорились. Если тебе снова станет плохо, позвони обязательно. Я помогу.
- Ты еще и доктор?
- Немного ветеринар, -говорит он с особой гордостью, а я не могу понять он серьезно или это шутки такие, чтоб меня подбодрить.
- Вы полны сюрпризов Марк Викторович, - выдавливаю из себя улыбку, которая быстро гаснет, - Что-то не клеится у нас со свиданиями. И все равно спасибо за вечер.
- Как бы ни сложилось, все будет хорошо, Мирра.
-Доброй ночи, - делаю вид, что не понимаю, о чем он говорит, и убегаю из машины.
В доме закрыта входная дверь и темно. Наверное, Машка действительно спит. Тихонечко прячусь в спальне и ворочаюсь в кровати полночи. Засыпаю тревожным сном, только когда небо начинает сереть.
А просыпаться было невероятно тепло и уютно. Я снова была в самом безопасном месте на всей планете, под ухом билось самое родное сердце.
