- Хозяйка, иди, принимай инструмент, - настройщик светился от гордости за сделанную работу.
Александра кивнула и нерешительно подошла к пианино, погладила его по лакированному боку и… не смогла опустить пальцы на клавиши. Страшно было до ужаса. Она к инструменту больше полутора лет не подходила. Врачи ей, конечно, рекомендовали занятия музыкой, чтобы восстанавливаться быстрее, но у нее элементарно не было инструмента. Да и рука толком не слушалась.
- Хм, подожди. Не трогай. Я сейчас. Конечно, стоя-то неудобно же, - мужчина быстро убежал к своей машине и вернулся с табуретом на вывинчивающейся ножке. – Вот садись, - выкрутил он его на нужную высоту.
Женщина села и рвано выдохнула, настраивая себя на нужный лад. Осторожно коснулась пальцами клавиш, погладила белые, потрогала черные. Нажала. Мягкий, чуть томный звук вырвался наружу, заставив вздрогнуть от давно забытого ощущения, что она своими пальцами создает настоящую музыкальную магию. Это как медитировать, только нужно издавать правильные звуки из этого инструмента. Александра это умела. До болезни. А сейчас?
Она решила, что начнет с самого простого. Что она там чаще всего играла? Гаммы? Пальцы слегка заторможенно прошлись по клавишам, выбивая чистый и четкий звук. Даже ноги вдруг сами вспомнили, что им нужно делать.
Александра хмыкнула и решила, что «Сольфеджиетто» Баха стоит попробовать хотя бы для того, чтобы понять, на что способны ее руки. Встряхнув кисти, она взялась за дело. Ветер, вдруг подувший из ниоткуда, разнес быстрые звуки на всю округу, но Саше было не до этого. Она сейчас познавала свои возможности. Пальцы, конечно, нуждались в растяжке, руки выглядели деревянными и стомыми, и она едва не сорвала несколько нот. Резко остановилась, поняв, что нужно что-то более медленное. Что-то, что она сможет воспроизвести по памяти. Шопена?
Поморщившись, она, не обращая внимания на какой-то шум за спиной, заиграла вальс. Поймала ритм, закрыла глаза и… принялась наслаждаться. Такой чистой и незамутненной радости она не испытывала давно. Было до слез приятно осознавать, что она что-то может, что не все ее навыки исчезли.
Она заметила, что плачет, когда раздался последний звук. Руки зависли над клавишами, сама же она боялась отпустить это ощущение полноценной жизни, которое только что испытала.
- Твою титановую перемычку, - раздался позади нее голос прораба.
- Согласен, - выдохнул второй голос.
- Было охрененно, - подтвердил третий.
- Не думала, что такой концерт на нашей улице услышу, - четвертый голос был вообще женский, так что Саша нахмурилась и обернулась.
Позади нее на маленьком пятачке, у забора собралось человек пятнадцать. И соседка, живущая через дорогу, и одинокий старичок, часто встречавшийся ей у колонки, и даже ватага детей на велосипедах, сейчас приткнутых у забора. У калитки стояла Наумовна и довольно щурилась. Осмотрев резко окультурившихся зрителей, она приставила свою клюку к забору и принялась громко хлопать сухонькими ладошками. Парни тут же подхватили, а потом и остальные зрители подтянулись.
Саша ошалело смотрела на них и… заливалась краской. Она стояла рядом с пианино с растянутой футболке и длинных запачканных шортах и выглядела до крайности нелепо. Но у нее создалось ощущение, что этого почему-то никто не замечает.
- Алло, Валерка? Помнишь, ты говорил, что у тебя беседка к продаже готова? Я тебе сейчас адрес сброшу. Вези прямо сейчас, - вдруг заорал в трубку прораб.
- Зачем это? – Всполошилась Саша, понимая, что все происходящее вообще как-то неправильно.
- Сегодня поставим, внутрь воткнем инструмент, и лампочки развесим. А вы будете нам по вечерам играть, когда мы рабочий день закончим? – Нагло оскалился он.
- Но я…, - женщина совсем растерялась.
- Отличная идея. Мне на концерты уже тяжело ходить, а тут рядом совсем получается, - подхватила Наумовна.
- И мы будем приходить. Ты коробочку у калитки сделай, чтобы мы за билет платили, - поддакнула соседка, что жила через дорогу.
- Даже я готов приезжать сюда, чтобы послушать, - хмыкнул настройщик. – Это же эталонное академическое исполнение.
Александра поняла, что проиграла и все всё равно сделают так, как хотят. Не то, чтобы она была совсем против, но было боязно и… она считала, что ее игра не достойна такого внимания. Но раз люди готовы ее слушать, то, пора заняться гимнастикой для рук и разминать пальцы. А еще надо позвонить сыну и рассказать о переменах, произошедших за последние сутки. Вот он удивится.
