— Давай сделаем это, Эдвина, — прошептал он, наклоняясь через стол, чтобы поцеловать ее.
Утром Эдвина позвонила Фанни с Тедди и сообщила, что у нее все в порядке, но она задержится в Лондоне на некоторое время. Потом за ней зашел Патрик, они сели в поезд, затем переправились на пароме через Ирландское море, и вот уже машина доставила их в Кэшел.
Сгустились сумерки, когда они подошли к огромной скале Кэшела. Поля позади нее заросли вереском с дроком, и никогда в это время года, думала Эдвина, она не видела таких зеленых лугов. Они гуляли, пока не зашло солнце, а потом остановились, обнявшись, и Патрик поцеловал ее.
— Как долго ты шла ко мне, — сказал он.
— Как будто так было предназначено, да?
— Да, предназначено, — ответил он с мягкой улыбкой, потом добавил:
— Я навсегда запомню этот день, Эдвина. Я буду помнить его до глубокой старости, и когда смерть станет у моего изголовья, тоже буду вспоминать эти минуты…
Он снова ее поцеловал, и они медленно пошли назад к отелю, в котором остановились. Потом поднялись в номер, и Эдвина поняла, что ее время пришло, это должно произойти. Патрик снял один номер, и они оба знали, почему. У них оставалось так мало времени, а предстояло узнать друг о друге очень многое.
Когда Патрик нежно раздел ее и положил на кровать, Эдвина поняла: ему придется многому научить ее.
Они до рассвета ласкали друг друга, и Эдвина знала, что это брачная ночь, самая прекрасная ночь в ее жизни. Она навсегда запомнит эти короткие, драгоценные две недели с Патриком.
Глава 37
Незаметно пролетали дни. Эдвина с Патриком бродили по холмам, плавали на лодке по маленькому озеру, собирали полевые цветы, фотографировались, а ночи проводили в объятиях друг друга.
Две недели промелькнули как одно мгновение; и вот они уже возвращаются в Лондон. Они провели две волшебные недели, но им обоим нужно было возвращаться. Эдвине надо найти Алексис, хотя она уже не чувствовала прежней уверенности в своей правоте. Она теперь подозревала, что сестра не хочет, чтобы ее нашли. Может быть, Алексис счастлива с Малкольмом Стоуном? И неважно, что он не нравится ни Эдвине, ни Джорджу?
Бывали минуты, когда Эдвина даже завидовала Алексис, потому что та получила все, что хотела. Правда, Эдвине трудно было представить себе Малкольма Стоуна достойным человеком, но могло же случиться, что Алексис действительно полюбила его. Эдвина так и не знала, как объяснит Джорджу, когда вернется, все произошедшее.
Но сейчас она не думала ни о Джордже, ни об Алексис. Она думала только о Патрике. Она держала его за руку и мечтала остаться с ним на всю жизнь, но они оба знали, что им не суждено быть вместе. Он с самого начала сказал ей об этом, и Эдвине придется вернуться в Штаты, к прежней жизни. Но все-таки на один прекрасный миг их мечта сбылась, и они всегда будут хранить в памяти эти драгоценные мгновения.
Когда Эдвина входила в отель, где остановилась Алексис, бриллиантовый браслет сверкал на ее руке, напоминая о днях любви, которые навсегда останутся с нею.
Патрик спросил о Малкольме Стоуне, и портье — это был уже другой мужчина — сказал, что он в отеле.
Патрик попросил не сообщать об их приходе и вопросительно взглянул на Эдвину.
— Ты хочешь подняться со мной или лучше мне первому встретиться с ним?
— Я пойду с тобой, — прошептала она, — а то ты можешь испугать Алексис.
Хотя, надо признать, Алексис вряд ли можно было чем-либо испугать — после того, что она сделала.
Она сбежала почти месяц назад. Джордж через несколько недель уже должен вернуться домой. Значит, надо как можно скорее привезти беглянку домой, если она вообще захочет вернуться, и Эдвина пошла за Патриком наверх.
Ее охватила нервная дрожь, когда Патрик стучал в дверь. Они оба думали, что же ждет их там, за дверью Патрик посмотрел на Эдвину, ободряюще улыбнулся ей и постучал громче.
Через полминуты высокий красивый мужчина, босой, с сигаретой в зубах, распахнул дверь. В руке он держал бутылку виски.
Из-за его спины выглядывала хорошенькая девушка в шелковой комбинации.
Только через мгновение Эдвина поняла, что эта девушка — ее сестра. Прекрасные светлые волосы Алексис были коротко острижены и завиты, лицо сильно напудрено и нарумянено, ресницы густо покрыты тушью, а губы — яркой помадой.
Но даже сквозь эту вульгарную маску Патрик разглядел, что Алексис действительно очень хороша.
Она тут же заплакала, а Малкольм с преувеличенной вежливостью поклонился и пригласил их войти, посмеиваясь про себя, что сестра-девственница привела мужика.
— Ого, семейный визит, и так быстро. — Он посмотрел на Эдвину с сарказмом, подогретым ирландским виски. — Я и надеяться не мог, что вы окажете нам любезность и навестите нас в Лондоне, мисс Уинфилд.
На секунду Патрик почувствовал искушение врезать ему, как это сделал в свое время Джордж, но сдержался и молча наблюдал за происходящим.
Эдвина серьезно смотрела на сестру, и Патрик видел, как вся ее мягкость исчезала на глазах.
Она вдруг стала строгой и жесткой.
— Алексис, будь добра сейчас же упаковать свои вещи!
Она с презрением взглянула на Малкольма. От него несло спиртным и дешевым табаком, и Эдвину передернуло, когда она представила себе жизнь сестры с этим субъектом.
Алексис стояла не шевелясь с той минуты, как они с Патриком вошли в комнату.
— Вы собираетесь забрать мою жену? — насмешливо спросил Малкольм.
— Вашей жене, между прочим, семнадцать лет, и если вы не хотите предстать перед судом за похищение несовершеннолетней и изнасилование, лучше позвольте ей уехать домой со мною, мистер Стоун, — холодно произнесла Эдвина.
— Это вам не Калифорния, мисс Уинфилд. Это Англия. И она моя жена. Так что ваши слова ничего не значат.
Эдвина посмотрела на него как на пустое место и подошла к сестре.
— Алексис, ты идешь со мной?
— Я… Эдвина, разве я должна? Я люблю его.
Эти слова ранили Эдвину, но Патрик почувствовал это только потому, что знал ее, так как она не подала виду, что ей больно, и он стал еще больше восхищаться ею за удивительное присутствие духа, которое она сохраняла, разговаривая с явно испорченной девчонкой и отпетым развратником. Как бы ни была Эдвина расстроена, она не показывала этого и говорила с сестрой очень сдержанно.
— Ты именно так желаешь жить? — насмешливо спросила она, оглядывая комнату.
На полу валялись пустые бутылки из-под виски вперемешку с окурками, какие-то вещи.
Эдвина брезгливо взглянула на Малкольма.
— Ты к этому стремилась? — Ее взгляд устыдил бы кого угодно, а уж семнадцатилетнюю девочку и подавно. Даже Патрик смутился от ее тона и Малкольм тоже. — Это твоя мечта, Алексис? Ты все променяла на это?
Алексис, всхлипывая, отвернулась. Эдвина с болью в сердце поняла, что произошло. То, что Алексис оказалась в объятиях Малкольма, было вовсе не простой случайностью. Она искала зрелого мужчину, способного заменить ей погибшего отца… из-за этого же она пыталась убежать к Филипу в Гарвард… ей нужен был опекун. Но она хотела найти не любовника, не мужа, а отца, и Эдвина чуть не заплакала, печально глядя на сестру.
— Эдвина… — Алексис захныкала. — Прости меня, прости…
Она ожидала совсем не этого! Она думала, что будет забавно, да к тому же эффектно бежать с Малкольмом, но теперь, прожив с ним несколько недель, она осознала малоприятную правду. Он только использовал ее, как хотел, и жизнь с ним была тягостной и унылой.
Даже Париж показался ей мрачным. Малкольм непрерывно пил. Алексис знала, что он встречался с другими девицами, но по крайней мере хоть тогда она могла побыть одна. Ей не хотелось близости с ним, хотя в глубине души она так ждала нежности и ласки. Когда он называл ее «малышкой», она все готова была для него сделать, он это отлично знал и пользовался этой слабостью.
— Оденься, — спокойно сказала Эдвина. Патрик наблюдал за ней с безмолвным восхищением.
