Глава 44
Майя
К ущелью подъезжаем довольно быстро. На удивление, Александр оказывается хорошим и ловким водителем. Умело лавирует среди других автомобилей и при этом всегда расслаблен и серьёзен. По пути мужчина рассказывает мне о том, что именно он был тем самым человеком, который должен был Аду доставить Дану, если та попросит. Но она не попросила.
— Богдан! — окликаю мужчину, который готовится к прыжку сразу же после другой темноволосой девушки. Дан поправляет на себе крепления, пока инструктор инструктирует девушку. — Богдан! Богдан!
Ускоряю шаг, боясь не успеть или остаться незамеченной. Но на полпути замедляюсь, потому что моим глазам представляется картина, которую я точно не ожидала увидеть.
Дан подходит к той, что должна сейчас прыгать. Берёт её за руку и что-то говорит. И при этом его лицо мягкое, расслабленное, будто эта девушка имеет для него значение. Словно… он нашёл замену мне. Но даже со мной он никогда не был так нежен. После чего Дан касается губами её лба и отходит, давая ей путь к прыжку в ущелье.
В одно мгновение девушка оборачивается к Богдану, посылая ему вымученную и почти что счастливую улыбку, и я узнаю её. Ада. Только донельзя худая. С короткими волосами. И сама на себя непохожая. Передо мной, словно её худшая версия. Убитая. Больная. Не моя Ада…
— Спасибо, — шепчет она ему одними губами и делает шаг вперёд. Прямо в ущелье. Без страха и без слов о том, что она не хочет. Моя Ада плакала бы и никогда бы на такое не решилась. Моя Ада — трусишка, а эта… Кто это?!
Но, прыгнув в пропасть, девушка издаёт такой громкий крик, что он оглушает всех. Инструктора, других безумцев, Дана, рабочих. И это вовсе не крик страха. Это крик боли. Крик отчаяния. Крик смерти. Крик, зовущий на помощь. Крик, который не должен литься изо рта Ады.
— Дан, — со слезами шепчу, подойдя к нему.
Не понимаю, почему плачу. Почему слёзы из глаз пошли. Не понимаю. Просто отчего-то душу сковало льдом и холодом. Заморозило моё сердце и стукнуло по нему очередным криком Ады.
Оно разбито! Просто разбито…
Почему? Почему её крик такой? Почему я плачу? Почему её крик сделал со мной такое?
— Тише, — вмиг прижимает он меня к себе. — Тише, — гладит по голове, успокаивая. Но не помогает, когда на фоне я вновь слышу это. Вновь и вновь.
— Она вернулась! — говорю ему, сама прижимаясь к Дану. — Она вернулась… Она другая!
— Я её забрал, — глухо произносит, и я отстраняюсь, чтобы узнать. — Приехал и увёз. Она позвонила мне в слезах и попросила забрать её, иначе она умрёт.
— Почему? Почему умрёт? — стираю слёзы, но они всё равно льются. Не могу это контролировать.
— Майя, — начинает Дан, уведя взгляд. — Я виноват. Перед ней и перед тобой виноват. Что не уследил, — избегает встречи со мной взглядом.
— Не понимаю… что не уследил? — задаю вопрос, тяжело задышав. — Дан? Что ты сделал?
— Её изнасиловали, — вонзает нож прямо в сердце. — Когда ты была на острове. Её курьер пригласил её на вечеринку. И там её изнасиловали.
— Ч-ч-ч… — пытаюсь произнести хоть слово, но не выходит.
Нет! Нет! Не надо такое! Не с моей девочкой!
Нет! Это всё ложь! Не с моей Адой! Не с моей девочкой! Нельзя с ней так!
— Их было трое. И я сделал ошибку, — рассказывает, и я впервые вижу слёзы в его глазах. — Я не углядел. Не нашёл связи между её парнем и людьми Фарида. Прости, — прикрывает глаза, и по его щеке скатывается скупая мужская слеза.
— Прости?! — переспрашиваю и на эмоциях беру за руку и тащу к краю пропасти. — Слушай это, — намекаю на крики Ады. — Слушай! Это исправит твоё простое «прости»? Скажи мне? Исправит?!
— Майя, я…
— Ты обещал мне, что спасёшь её! — кричу на него, не в силах сдержаться. — Ты дал мне обещание! Дал!
— Майя, прости! Я виноват, знаю!
— Знаешь?! — не унимаюсь, заходясь в истерике. — Я доверила тебе самое дорогое, что у меня было, Дан! Я доверила тебе самое чистое создание в моей жизни, а ты его сломал! Опять! Зачем ты так со мной?! Скажи?! Я сделала всё, что ты от меня просил, а ты нет! Ты мне обещал! — тычу его в грудь. — Ты дал обещание! Ты её не уберёг! Ты! Ты! Ты! Виноват!
— Я признаю всю вину и сделаю всё для Ады, — произносит, тяжело сглотнув боль. И вновь маска. Маска безразличного ко всему человека. Только вот слёзы на его лице. Они не дают ей хорошо сесть. — Я люблю её так же, как люблю тебя. Она тоже мне дорога! И мне тоже больно от того, что с ней произошло! Думаешь, я не хочу пустить себе пулю в лоб?!
— Что ты сделаешь сейчас?! — ору со всей силы. — Заставишь её забыть?
— Я убью всех причастных к её изнасилованию, — чётко произносит, и я знаю, что он это сделает. — Утром уже «случайно» погибли трое. Те, кто был в том доме, когда… Я сделал им больно. Жестоко. Мои парни постарались на славу. Они молили о смерти, но никто из моих людей не слушал. Теперь остался лишь один человек…
— Дан! — Ада подбегает к нам вся в слезах и словно в истерике. — Ещё! Я хочу ещё! Много раз! Хочу! — её голос вибрирует, и она даже не обращает на меня внимания, словно меня и нет.
Словно она ослепла.
И лишь Дан даёт ей то, что она хочет.
Возможно, потому, что она не хочет меня знать больше? После всего того, от чего я её не уберегла.
— Иди, — разрешает ей Дан, дотронувшись до её плеча, но Аду сразу же после этого жеста передёргивает, и Богдан убирает руку.
— Они не дают. Они говорят: нельзя! А я хочу! — говорит сбивчиво и словно под градусом, и Дан поддаётся ей. Уводит её, а я смотрю им вслед и не могу успокоиться.
И вновь этот крик. Душераздирающий. Громкий. В котором виноваты все! Я! Дан! И Фарид!
— Отвези меня, — командую Александром, вернувшись в машину. — Я скажу куда.
— Конечно!
Он заплатит! Все заплатят!
Дан не прав. Не один человек виноватый остался. Нас трое. Я, Дан и Фарид… И я уже несу своё наказание. Дан тоже. Однажды он признался, что никогда в жизни не решится на убийство, но это сделал и теперь что-то в нём сломается.
