Часть 42
***
— Простите, это моя остановка... Можно?.. Извините... — стараясь никого не задеть и не испачкать, пробираюсь по тесному проходу переполненного автобуса, таща за собой чемодан на колёсах.
— Аккуратнее можно? — раздается гнусавое справа: грузная дама слегка за пятьдесят не без труда наклонилась и принялась отряхивать подол длинной юбки. — Прутся со своими саквояжами!
Спокойствие. Только спокойствие. Мне нельзя волноваться.
Уговаривая себя сдержать эмоции, выбираюсь-таки из автобуса, не без труда вытянув за собой чемодан. На улице ливень – плечи сразу же намокли, как и волосы.
Холодно, промозгло... Где же этот Вадим?
Открываю ярко-красный зонт и, воюя с ветром, бегу под протекающую крышу остановки.
Вообще, Лидия Сергеевна сказала, что её сын заедет за мной на машине и заберёт с сумками прямо из дома, но узнав, какой крюк ему придётся для этого сделать, мне стало дико неудобно. Вещи я собрала быстро – их оказалось не так уж и много – поэтому позвонила и сказала Вадиму Игоревичу, что доеду сама до Донбасской, и он может забрать меня оттуда с остановки. Всё не тратить лишние полчаса на дорогу. Человек после тяжёлого рабочего дня, устал.
Теперь я о своём решении немного пожалела. Мало того, что тащиться с таким большим чемоданом в общественном транспорте – то ещё удовольствие, так ещё непогода разыгралась, как бы не простудиться.
Застёгиваю верхнюю пуговицу пальто и поднимаю выше воротник.
Конечно, начинать новую жизнь очень страшно. В чужом доме, с незнакомой женщиной-пенсионеркой. Неизвестно ещё, как мы поладим и поладим ли вообще. Неизвестно, что будет потом, когда подойдёт время рожать. Что будет с учёбой, кто будет помогать мне с ребёнком, ведь мне нужно будет устраиваться на нормальную работу. Вряд ли Лидия Сергеевна будет платить мне столько, что нам будет хватать на двоих с малышом... Но несмотря на страхи, я не жалею, что ушла из "Адмирала", рано или поздно это всё равно пришлось бы сделать, и уж лучше сейчас, чтобы не встретиться вдруг где-нибудь в коридоре с Марком...
Его имя, даже не произнесённое вслух, словно режет по больному. И вроде бы ночь прошла, и выплакала всё, что могла, а всё равно каждый раз, стоит только подумать, что он скоро женится, подкатывают непрошенные слёзы.
Ну, сколько уже можно страдать по мужчине, который, по сути, никогда и не был полностью моим? Всегда существовала какая-то недосказанность, барьер, вероятность того, что всё одномоментно рухнет. Как же права была Светка, говоря, что подобные мезальянсы словно карточный домик – дуновение ветра, и всё разлетится к чёртовой матери. Но разве я могла даже просто подумать, что всё будет вот так?..
Ведь мы даже ещё расстаться не успели, а он уже был с другой. Это же... подло! Позвал на встречу в кафе, настаивал, а сам не явился.
Для чего ему это вообще было нужно? Зачем нужно было притворяться моим?
Зачем ему нужно было разыгрывать весь этот спектакль с высокими чувствами, переездом, это дурацкое знакомство с родителями... Я не выпрашивала его любовь, он первый делал шаги навстречу. И всё для чего? Чтобы потом всё оборвать без каких-либо объяснений?
Именно это осознавать больнее всего, недосказанность гложет, но он сделал свой выбор, и, увы, он не в мою пользу.
Ребёнок едва уловимо толкнул, словно подбадривая, что всё будет хорошо. И я уверена, что будет, обязательно! Но как же больно осознавать, что наш малыш никогда не узнает любви родного отца. Да и я точно знаю, что никогда не полюблю никого так, как любила Марка...
Загорелся "красный", и плотный поток машин нехотя притормозил у пешеходного перехода, и именно в эту секунду в кармане зажужжал мобильный.
— Здравствуйте ещё раз, Злата, это Вадим. Это вы стоите у остановки в бежевом пальто? С красным чемоданом?
— Да, я. А вы где-то поблизости?
— Да, чёрный "Ниссан", номер 365. Я у обочины. Сейчас, одну секунду, я к вам выйду.
Приподнимаю купол зонта и рассматриваю припаркованные у тротуара автомобили. Действительно, неподалеку стоит тёмная, забрызганная мутной водой иномарка.
— Не нужно, на улице такой жуткий ливень. Я сама подойду!
Не дожидаясь ответа, отключаюсь и бросаю мобильный в карман. Конечно, от помощи я бы не отказалась – удерживать над головой зонт, прикрываться воротником от ветра и одновременно тащить за собой тяжёлый чемодан немного проблематично, но мне и так жутко неудобно, что доставила сыну Лидии Сергеевны столько хлопот. Вот нужна я ему была с моими проблемами!
Вжав голову в плечи, шагаю в самый эпицентр ливня и, шлёпая по лужам, спешу к автомобилю Вадима, замечая, что тот, несмотря на отказ, всё-таки выбирается из машины.
Ну вот зачем... Как же стыдно! Они совершенно не обязаны возле меня бегать. Ну что я, немощная, что ли!
Слышу где-то справа непонятного происхождения громкий хлопок и инстинктивно поворачиваю голову на звук, но вдруг мой взгляд, не достигнув предполагаемого источника шума, цепляется за кристально чистый для такой ненастной погоды серебристый "Порше". Вернее, за лицо человека, пристально наблюдающего за мной из-за опущенного до основания стекла...
— Марк... — онемевшие губы шепотом произносят его имя. Я пытаюсь сделать шаг, но ноги будто прибило к мокрому асфальту пудовыми гвоздями.
Я так долго его не видела, что кажется, будто всё это сон. Галлюцинации. Его лицо, глаза...
Это он. Марк.
