Глава 5. ОНА
— Вы приняты, можете выходить со следующей недели, — звучит в трубке голос менеджера из Мака.
— А можно раньше?
— Я посмотрю расписание и дам вам знать, — соглашается приятная на первый взгляд девушка, с которой я познакомилась пару дней назад на собеседовании.
Благодарю ее и кладу трубку первая. Звонок о трудоустройстве застал меня на полпути в ванную, и надо срочно смывать голову, краска уже начала припекать кожу.
Наконец смотрю на свой новый цвет волос в зеркале. Теперь я брюнетка, чтобы и близко не быть похожей на его потаскуху. У меня даже слез не осталось. Холодное желание выкинуть из жизни все, что было связанно с ним.
Кроме… складываю руки на животе. Я совру, если буду делать вид, что мысли об аборте не возникали в моей голове. Все же начинать с чистого листа куда проще, когда ты несёшь ответственность только за свою жизнь. Но я просто не смогла отказаться от того единственно хорошего, что мне оставил мой муж. Мой малыш. Я позабочусь о тебе. И никакой отец нам не нужен!
Беру в руку ножницы и одним точным движением отрезаю себе челку. Затем извернувшись срезаю почти половину длины своих волос и сквозь слезы смотрю на свое отражение. Кривовато, конечно. Подзаработаю денег и схожу в парикмахерскую. За то теперь я совсем другой человек!
Следующий пункт в моем плане новой жизни вызывает во мне протест голосом воспитавшей меня в строгости бабули. Но если не сделать этого сразу, — в состоянии аффекта, так сказать, — то потом я вряд ли когда-нибудь решусь.
Мне нужно переспать с другим мужчиной!
Чтобы моему неискушенному сознанию перестало казаться, что мой муж единственный на свете. Чтобы я перестала думать о нашей последней проведенной ночи…
Это было так грубо и… естественно одновременно. Будто я впервые увидела его настоящего.
Такому мужчине как Герман определенно куда больше подходит именно эта жесткая манера, нежели неестественная осторожность, с которой он всегда прикасался ко мне.
Стыдно даже самой себе признаваться, но мне понравился настоящий Герман: повелительный и жесткий. Я действительно почувствовала себя женщиной, когда он…
Стоп! Хватит, Евгения! Больше никогда! Он никогда и пальцем ко мне не прикоснется!
К вечеру я уже полностью готова вычленить из своей головы мысли о том, что мой муж единственный человек, с которым я могу заниматься сексом. Шоколадного цвета волосы собраны в конский хвост, чтобы не было заметно косяков моей неумелой стрижки. Длинная челка аккуратно уложена. На глазах винно-черный смоки-айс, — да я умею краситься, и у меня даже имеется кое-какая косметика, но бабушка всегда очень критиковала меня за это. Поэтому, когда ее не стало, я больше не нашла сил с ней спорить.
— Сегодня простишь меня, бабуль? — грустно улыбаюсь своему отражению в зеркале. — Смотри, кажется я похожа на Ариану Гранде.
Смеюсь, проглатывая слезы, и позирую в зеркало. Как мне ее не хватает. Да признаться сейчас мне не хватает хоть кого-нибудь. Все мои друзья остались в деревне. А в Москве некогда было обрастать знакомствами: я была слишком занята ролью «идеальной жены». В итоге кроме Германа и его мамы никого и не осталось. Вернее, теперь и Германа не осталось. А тете Люде я не могу позвонить, она по голосу поймёт, что у нас что-то случилось. У нее и без меня сердце барахлит последнее время.
Так что придется выполнить миссию под кодовым названием «клуб» в гордом одиночестве. И с высоко поднятой головой.
Напоследок еще раз оцениваю свой внешний вид в зеркале, и удовлетворенно кивнув, выхожу из квартиры. Платье сидит идеально, красиво облегает мою фигуру и подчеркивает все достоинства. Это он подарил. Но поводов носить его я так и не получила. На рабочие ужины он ходил один. Вернее может и не один, но точно без меня. А праздники типа дня рождения и нового года мы в силу обстоятельств праздновали по отдельности, либо вообще не праздновали.
Не удивлюсь, если это платье выбрала для меня какая-нибудь его очередная секретарша. И с одной стороны меня воротит от этого, но с другой — будет лишним напоминанием, зачем я пришла в клуб. Да и, признаться, вариантов клубных нарядов у меня все равно больше нет.
Уже на подходе к ночному клубу начинаю сомневаться в адекватности своей идеи. Но стоически продолжаю идти вперед. Жаль, нельзя подкрепить свою уверенность горячительным. Оно бы мне сейчас точно помогло.
— Девушка, документы, — тормозит меня на входе парень с широким лбом.
— Что?
— Лет вам говорю сколько? Документы предъявите.
— О, конечно, — вытаскиваю из сумки паспорт.
— Князева? — поднимает на меня подозрительный взгляд.
Киваю.
Охранник зачем-то пролистывает страницы паспорта, и наконец возвращает его мне:
— Проходите, пожалуйста, Евгения Владимировна.
