Семейный долг для истинного наслаждения

Ника съёжилась. В этот момент мне стало её искренне жаль. Мы, Нуждины, никогда не бросаем близких в беде, а поэтому я смело посмотрела подруге в глаза и улыбнулась.

– Всё в порядке, Ник, честно. – Голос задрожал, слёзы всё-таки вырвались из глаз. – Делай, что надо, и береги себя, ладно? Не геройствуй. Я была рада нашей дружбе. И я счастлива, что ты оказалась моей сестрой.

Ника опустила голову. Судя по хлюпающим звукам, она рыдала. Как и я. Эх, дурёха!

Я надеялась, что всё обойдётся, и мы обе выберемся. Ну и всыплю же я этой партизанке! Главное, потянуть время.

– Ладно, – успокоилась я. – А это что за сокровища?

– Ты не знаешь? – хохотнул Денис. – Вот и наследница! Это богатства Нуждина, вывезенные им из царского дома во время революции.

– Я даже не слышала о них... – удивилась я. – Думала, что тут спрятано золото Беспалова.

Раздался треск рации, и приглушённый женский голос торопливо сократил моё время до последних минут.

– Дэнчик, Беспалов на горизонте. С ним несколько мужчин. Движутся ко входу в туннель.

Теперь мне стало действительно страшно. Денис грубо схватил меня и выволок в темноту подземного хода, захлопнул дверь и быстро потащил меня в сторону завала.

– Денис, давай бросим её здесь! – зарыдала Ника. – Мы не успеем выбраться, если пойдём до конца.

– Аааа, Ник! Достала! – зарычал он раздосадованно. – Хотя... Ты права. Достаточно далеко от тайника.

Он усмехнулся мне в лицо.

– Прощай, сестрёнка, – и занёс нож.

– Погоди, – хрипло окликнула его Ника. – Я сама. Я должна сделать это. Не хочу, чтобы она мучилась. Ты мне задолжал!

– Хорошо, только быстро! – брат отдал ей нож. – И без фокусов!

Никины руки тряслись. Я облизнула пересохшие губы.

– Делай, что должна, сестра! – поторопила её.

– Прости, прости, прости меня, – шептала она, пока лезвие ножа миллиметр за миллиметром проникало в моё тело.

Я прижала руку к низу своего округлого живота, сжимая в кулак дырку на подоле платья от ровного надреза, посмотрела ей в лицо и прошептала одними губами: «Спасибо».

Ника отвернулась и сунула окровавленный до самой рукояти нож в руки своему брату.

– Подавись, придурок! – крикнула она, размазывая слёзы, и первой пошла на выход.

Её брат мазанул по моему телу лучиком фонаря, удовлетворённо хмыкнул при виде расползающегося пятна крови на платье и отправился вслед за сестрой.

Мои ноги подкосились, и я рухнула прямо на сырой пол катакомб.

Георгий

С самого утра я пребывал в крайне взвинченном состоянии, растворившись в ожидании звонка Ольги. Когда наконец телефон ожил в моих руках, я лишь раздосадовано выдохнул, но вызов принял.

С момента ухода Ольги из моего дома и моей жизни, она исчезла и с радаров собственного фонда. А жизнь так и продолжала кипеть, и со всеми вопросами теперь обращались ко мне.

– Здравствуй, Тамара, что-то срочное? Я жду важный звонок.

– Георгий Константинович, извините, что отвлекаю. Душа у меня не на месте, – торопливо заговорила женщина в трубку. – Понимаете, Ольга Алексеевна взяла с меня обещание, что я выжду три часа, но не могу я.

– Ольга заезжала в фонд? Или звонила?

– Заезжала, Михалыча расспрашивала, понимаете? – Я понимал, да. – Вот упрямица! Нельзя ей в положении было идти под землю, да разве она стала слушать?

– В... каком положении? – тяжело выдохнул, сжимая до боли переносицу.

В голове замелькали размытые образы: тёмный сырой туннель, бледное безжизненное лицо Ольги, пустые глаза, смотрящие немым укором, сжатый в побелевших застывших пальцах окровавленный подол платья – прямо под её округлым животом.

– ... да только я сразу поняла, что она одна туда полезет! Вроде умная и образованная ваша жена, а с животом под землю...

Беременна! Беременна! Беременна!

Ольга от меня беременна! Твою мать! Найду и запру дома. Всыплю по первое число! Получит она у меня и работу, и общественно-полезный труд, и походы по магазинам!

Только бы была в порядке моя строптивица! Только бы не пострадала!

– Давно она ушла? – спросил, вылетая из кабинета.

– Часа полтора прошло, может, два...

– Спасибо, Тамара! – бросил я, отключаясь, чтобы мгновенно сделать несколько звонков.

Довольно скоро подъехали и Алексей Петрович с Петром Митрофановичем, и Шевардин со своей гвардией, и все мы нырнули в проход, в который двумя часами ранее отправилась моя жена.

– Удивительное дело! – восхищался по дороге историк. – Я всю жизнь полагал, что невозможно утаить нечто подобное! На старых картах времён постройки фабрики ещё встречаются схематические наброски подземных ходов, но в дальнейшем – ни единого упоминания. Я пока даже не берусь судить о причинах...