Хватает меня за локоть и тянет в направлении первого этажа. Поскольку встречаться с Артёмом во мне желания ничуть не больше, чем у него самого, послушно следую за Арсением, предварительно освободившись от его руки.
— А где все, кстати? — интересуюсь, оказавшись уже внизу.
Внутри СТО по-прежнему пусто. А ведь они работают в круглосуточном режиме.
— Это я попросил их… уйти ненадолго, — неохотно отзывается мужчина.
На его губах мелькает виноватая улыбка, когда я в удивлении разворачиваюсь к нему. Ничего не говорю, но вопросительно выгибаю бровь, ожидая продолжения.
— Подумал, вам бы стоило поговорить. Без свидетелей, — продолжает всё в таком же тоне собеседник, отводя взгляд в сторону. — Брат, как три дня назад вернулся, так и заперся у себя. Пьёт беспробудно, ни с кем общаться не хочет… — хмурит брови, добавляя через паузу нерешительно: — Что случилось-то у вас?
Невольная усмешка расплывается на моих губах сама собой. Пусть это эгоистично и подло, но знать, что не одной мне плохо — согревает сердце. Жгучим ядом ощущения расплаты за свершённые грехи.
— Слушай, я понимаю, что это не моё дело, но… брат ведь жениться собирался, знаешь? — вновь заговаривает Арсений, так и не дождавшись от меня ответа. — И бросил свою невесту перед тем, как ты с обрыва его «Mustang» столкнула. Три года с ней встречался, вроде как даже нормально у них всё было. А потом раз… И всё! Из-за тебя ведь! Она не поверила. Ждала его в ЗАГСе как последняя идиотка, пока он с тобой был. А теперь что? Снова разойдётесь лет на восемь? — звучит с горькой ухмылкой. — Как два упёртых барана, ей богу! Он не хочет мириться, так хоть ты не будь такой же! Сама ведь знаешь, у него конкретно крыша едет, когда дело тебя касается! Если не ты… Никто уже… — заканчивает с печальной полуулыбкой.
Тяжело вздыхаю, отчасти признавая чужую правоту.
— Да, ты прав, Сень. Не твоё это дело, — возвращаю его же слова.
Договорить не успеваю. Тяжёлые двери СТО громко хлопают, сопровождая собой появление Кости.
— Жень, ты долго ещё? — спрашивает он, не посчитав нужным даже взглядом удостоить моего собеседника. — А то Рома звонил. Сказал, будет через два часа где-то и сразу же выдвигаемся. Вещи надо собирать.
— Нет, всё уже. Иду, — отзываюсь негромко.
Коротко киваю Арсению в знак прощания и отворачиваюсь от него, намереваясь покинуть помещение.
— Уезжаешь? — доносится мне в спину удивлённое.
Не сбавляю шаг.
— Да, — бросаю, не оборачиваясь.
— Снова? — в явной издёвке добавляет он.
Сердце болезненно сжимается, наряду с произнесённым, а в подсознании всплывают памятные образы, буквально тыкая носом в то, что наступаю на те же грабли. Но я быстро справляюсь с неуместным чувством, вспомнив о том, как совсем недавно Артём сам сказал своему брату, что больше не хочет меня видеть. К тому же, те выводы, которые Рупасов-старший уже сделал по отношению ко мне — явно не те вещи, которые он может простить. А я… не хочу больше оправдываться.
— На этот раз точно насовсем, — отвечаю сухо.
Костя открывает дверь на выход, и мы оба выходим на улицу.
— Всё в порядке? — интересуется деверь, как только мы оказываемся вдвоём.
— Да, — вру без зазрения совести.
Ведь, в конечном итоге, что бы ни чувствовала, другого выбора у меня всё равно нет: я буду в порядке. Рано или поздно.
— Одного не пойму во всём этом. Почему ты не сказала своему ненаглядному, что не делала аборт?
Неожиданный вопрос застаёт врасплох. Так и замираю перед своей машиной, не успев открыть дверцу с водительской стороны. Разворачиваюсь к Косте лицом, внимательно вглядываясь в его глаза. Не припомню что-то, чтобы мужчину вообще хоть когда-либо интересовала моя личная жизнь, даже если она касалась старшего брата. Тем удивительнее слышать от него сейчас нечто подобное.
— Поначалу хотела. Правда. Но потом просто поняла одну вещь: если бы рассказала, всё стало бы как прежде. Не меняется он, Костя. И обещания свои не держит. Снова. А я не хочу так. Не хочу быть нужной кому-то только до тех пор, пока ему удобно так жить, — отвечаю, как есть, даже без раздумий. — Да и Матвея я слишком люблю, чтобы ставить его в такие условия, где сплошная неопределённость, а каждый новый день будто на пороховой бочке проходит.
Мужчина неопределённо хмыкает и дарит ободрительную улыбку.
— Не пожалеешь? — добавляет он, открывая дверь своей машины.
Внутрь не садится. Ждёт моего ответа.
Пожалею ли я? Сейчас думается — нет. Но на самом деле, прекрасно знаю, что скоре моё мнение минимум семьдесят восемь раз изменится, а я сама буду тихонько загибаться и сожалеть о каждом своём поступке. Но то будет потом.
Да и не привыкать мне больно падать.
— Нет, конечно, — отзываюсь как можно беззаботнее.
Больше не смотрю на мужчину, усаживаясь за руль. В скором времени мы возвращаемся в дом моей матери. Время близится к полуночи. Она спит, как и сын. Учитывая скорый приезд мужа, придётся разбудить их, да и самим ложиться спать не стоит, но пока мы стараемся лишний раз не шуметь, оставаясь на первом этаже коттеджа.
