Олеся нахмурилась. Артем говорил на удивление убедительные вещи. Да, где-то напирал, где-то давил на совесть, но в целом он хотел одного – чтобы Олеся поехала с ним. Ему это было важно.
Артему и что-то важно? Это так на него не похоже, что кажется перед тобой другой человек. Но если присмотреться, Артем и правда другой. Хотя нет, он просто становился прежним, таким, каким она его когда-то полюбила. Внимательным и умеющем слушать, открытым отчасти, сдержано веселым и изредка грустным. И он был добрым, каким бы бредом это не казалось теперь. Когда-то он обладал многими положительными качествами, потому что другой мужчина просто не нашел бы места в ее сердце.
Но сейчас Олеся видела, что Артем не совсем прежний, добавилось что-то новое во взгляде напротив, чего она никогда раньше не замечала. Небольшой отголосок чувства, едва заметный, но такой весомый, что Олесе стало не по себе, когда она поняла что это. Артем, не смотря на все его бравые речи, излучал беспомощность.
Беспомощный. Звучит глупо в характеристике взрослого самостоятельного мужчины, но да, так и было.
Олесю обдало жаром, когда она поняла, что в этом только ее вина.
Сложно представить, чтобы деревенская простушка лишила воли гордого и преуспевающего человека. Да только карты легли так, что именно Олеся единолично решала один из важнейших поворотов в судьбе Артема: быть ему отцом или стать посторонним человеком собственному ребенку. И сам Артем никак не мог повлиять на это решение, не имел никакого морального права, он полностью зависел от слова девчонки, которую никогда не воспринимал всерьез.
Артем боялся, что Олеся его отвергнет, и этот страх и беспомощность девушка смогла разглядеть за пеленой других эмоций. Отсюда напрашивались два удивительных вывода:
Первый. Артем загнан в угол.
Второй. Олеся главная.
Олеся? Главная?!
На самом деле?!
От мощи собственного влияния девушке стало дурно. Она не Бог и решать ход чьей-то судьбы для нее было за гранью. Диктовать другому человеку, быть или не быть ему отцом, означало повлиять на чужую волю. Этого она не хотела. Олеся уже обожглась раз, когда принуждала Артема принять ее с ребенком. Нельзя идти против чужого решения, этот урок она усвоила. И сейчас повторять своих ошибок точно не собиралась. Запрещать Артему быть отцом для Евы? Если чувств нет, то это ничего не изменит, но если они есть, будет преступлением оборвать связь родных людей. Разорвать связь отца и дочери.
Олеся не могла так поступить. Она ни за что на свете не встанет между двумя кровными родственниками. Она не хотела бы для себя такой участи и не будет ее причиной для Артема. Если ему важно присутствовать в жизни дочери, так тому и быть. Она не будет противиться. Но только отцом он будет на ее условиях… с завтрашнего дня. А сегодня…Сегодня Олесе, видимо, придется пойти на уступки. В последний раз и в виде исключения.
– Давай, – уговаривал Артем, – поехали ко мне… Всего разок. И больше я никогда не буду ни на чём настаивать.
Парень упорствовал. Олеся теперь знала, что Артем зовет ее ради Евы, хочет наладить отношения. Поэтому сегодня она наступит себе на горло и поедет в его дом через «не хочу». А после, если Артем изъявит желание, их встречи будут проходить исключительно на нейтральной территории.
– Один раз, – добавил парень напряженно.
– Хорошо, один раз, – выдохнула Леся. И сказала, оправдываясь: – Ради гостей.
Артем облегченно опустил окаменевшие от напряжения плечи.
– Я обещаю, ты не пожалеешь.
Олеся уже жалела, но не из-за согласия поехать, а из-за того, что придется столкнуться лицом к лицу со своим болезненным прошлым.
– Тём, если ты хочешь, то можешь видеться с Евой когда захочешь, – как бы между делом добавила девушка тихо. – Я не буду препятствовать вашим встречам.
Артем вскинулся на Олесю с нескрываемым изумлением.
– Спасибо, – сказал вмиг осипшим голосом. Он удивленно посмотрел на девушку, улавливая эмоции на ее лице. И не нашел там ни усмешки, ни зла, не обиды, ни тайной выгоды, никакого другого подтекста, кроме того, что она имела в виду: ты можешь стать отцом, если хочешь.
Артем в порыве чувств положил теплую ладонь на руку Олеси, сжал ее в благодарности.
– Не знаю, как ты догадалась, но эти слова - самое важное, что я хотел услышать сегодня.
Олеся слабо улыбнулась. Она была довольна собой, потому что поступила правильно, и даже на сердце стало легче. Пусть и с плеч Артема уйдет груз неопределенности.
Артем припарковался у своего особняка, встав рядом с машинами Влада и Дениса. Гостей нигде не было видно, но со двора доносились смех и оживленные разговоры.
Олеся вышла из машины, и обогнув ее, стала осторожно доставать Еву из люльки.
– Она все еще спит? – удивился Артем.
– Да, значит ничего не беспокоит.
Парень удовлетворительно кивнул, и они вместе вошли во двор, где у крыльца собрались люди.
– Заходите, не заперто, – сказал Артем, топчущимся на улице гостям.
– Мы решили Олесю дождаться, – ответила за всех Лидия Степановна. – Как Евочка? Не плакала по дороге?
– Все хорошо, она спала, – успокоила Леся.
– Да идемте уже в дом! – не выдержал Влад и первым зашагал к двери.
Перед тем как войти, Олеся мимоходом осмотрела открытое просторное крыльцо. Летом, оно казалось совсем другим, не таким пустынным, холодным и одиноким, каким девушка его запомнила. Сейчас, с вазонами пышной зелени, стоявших на ступенях вдоль каменных перил, оно словно повеселело. Лаконичная входная дверь тоже поменяла краски и стала выглядеть оживленно в окружении низкорослых можжевельников, гордо несущих службу по обеим ее сторонам. Это приободрило девушку – может и не будет сегодня ничего напоминать о прошлом. Пока все кажется новым и не навевает уныние.
Артем открыл дверь перед Олесей, позволяя ей пройти вперед, и первая мысль от увиденного, пришедшая в ее голову: неужели это дом Артема?
