Измена. Мой непрощённый

Мишка вздыхает, глядит с укоризной:

- Настя, ведь я говорил, на приём к маммологу ходят с пятого по десятый день цикла.

- Я знаю, - бросаю смущённо, - Просто я соскучилась!

Мишка краснеет, смеётся в усы. И приглашает меня «в процедурную». Во время осмотра он, как всегда, на чеку. Ни единой попытки меня соблазнить. В такие моменты я для него пациент, а не женщина. Вот уж и правда, светило науки!

- Ну, что там? – интересуюсь с волнением в голосе.

- Там всё нормально, - заверяет меня Балыков.

Он садится за стол и берётся писать. Что он пишет, не знаю. Но решаюсь спросить:

- Может быть, это из-за таблеток? Противозачаточных?

Он хмурится:

- Вряд ли. От них наоборот должна бы структура улучшиться.

- А что у меня со… структурой? – бросаю испуганно.

- Говорю же тебе, всё нормально! – отзывается врач. Он сейчас не Балык, а Балыков Михаил Дмитриевич. И я доверяю ему всю себя.

- Так, Кучинская, значит, смотри, - спустя пару минут писанины, он вручает бумажки одну за другой, и объясняет по ходу, - Это на кровь. Это на вену, на палец. Всё натощак. Поняла?

- Это…, - берёт он другую бумажку, где размашистым почерком выведен номер и дата, - Сдашь анализ мочи. С утра, натощак, ёмкость купишь в аптеке.

- Мочи? – повторяю растерянно, - Может ещё и кал сдать?

- Можно и кал, - отзывается Мишка. И пишет в бумажке какую-то муть.

- Ты серьёзно? – смотрю на него в изумлении, - Зачем это всё?

Балык, навалившись на стол, произносит короткое:

- Делай, что говорят.

Но меня такой ответ не устраивает. Ведь в прошлый раз, когда пришли результаты анализов, он отправил меня на биопсию. Неужели… опять?

- Миш, скажи мне правду! Со мной что-то не так?

Он вздыхает, качнув головой:

- Конечно, не так! Ты - невротик, Кучинская. Не нужно делать из мухи слона! Это просто анализы. Плановый спектр.

Я собираю бумажки:

- Ты бы честно сказал мне, если что-то не так?

Мишка хмыкает:

- Я когда тебе врал?

Я сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться:

- Не помню такого.

- Вот! – отвечает, подняв указательный палец.

Я собираюсь. Пора. Но в душе неспокойно. Мишка, заметив моё состояние, сменяет свой докторский статус на дружеский. И, приобняв, провожает до двери:

- Настён, ты обдумай моё предложение.

- Какое? – бросаю растерянно. Единственное, что меня беспокоит сейчас, это здоровье груди.

- Ну, - не решается Мишка, - Вдруг, если что, то я в целом готов стать твоим кавалером.

Поняв, я смеюсь. Утыкаюсь лбом в его съехавший бейджик.

- Миш, ты серьёзно? Ты и я? Ты можешь представить такое? – говорю, глядя в лицо однокласснику.

Он обиженно хмыкает:

- Тысячу раз представлял.

Я, оскорбившись притворно, пихаю в плечо:

- Ах ты, старый развратник!

- Чего это я старый? – злится Балык, - Всего на год старше тебя, между прочим.

«Действительно», - думаю я. Мне теперь старыми кажутся все, кто старше Вити.

- Я думаю, тебе и без меня не скучно, - отвечаю, набросив на плечи свой плащ.

Погода пока нестабильна. То солнце сияет так ярко, что хочется снять с себя всё и идти голяком. То ветер задует, и тогда возникает желание спрятаться в тёплую куртку. Но лето уже заявляет права! Птицы щебечут в макушках деревьев.

Под козырьком нашего дома свили гнездо деревенские ласточки. Городские обычно скрывают от взора людей своих птенчиков. А деревенским плевать! Они беззастенчивы. Их детёныши жмутся друг к другу, глядят с высоты. Так забавно давая понять, что открыты жестокому миру.

- Веселье оно тоже, знаешь ли, надоедает. Хочется тишины и стабильности! Чтобы рядом был человек, который поймёт, - произносит Балык неожиданно трепетным тоном.

Я улыбаюсь в ответ. Как я его понимаю! И, не будь рядом Вити, вполне вероятно, дала бы нам шанс. Но! Мой «причал» ожидает вдали. Он не так искушён. Но я знаю, что, кроме меня, в эту тихую гавань, не угодит, ни один, даже самый красивый корабль.