Я бы никогда не призналась вслух, сколько раз я фантазировала о нем, особенно когда перечитывала “Бездумный”. Каждый раз, когда он играл в этом баре и смотрел в мою сторону, я задавалась вопросом, будет ли это ночью, когда он закончит играть и подойдет прямо к моему столику, требуя познакомиться со мной, требуя отвезти меня домой. Когда он вдруг поймет, что она та девушка, которая смотрела каждое выступление, которая знала каждое слово в его оригинальных песнях, которая тихо сидела в углу, в то время как все остальные девушки набрасывались на него?
После этого фантазии всегда становились немного пикантными.
Тем не менее, даже когда он посмотрел на меня, моей мгновенной реакцией было отвернуться, спрятаться, раствориться в толпе и снова стать невидимой. Подобное внимание заставляло меня чувствовать себя неловко, заставляло меня задаваться вопросом, есть ли у меня что-то в зубах, а не была ли я желанной. Я была не из тех девушек, которые могут выдержать его взгляд, как только он попадется мне на глаза, которые могут ухмыльнуться и приподнять бровь, или облизать губы, или нарисовать соблазнительный круг на ободке моего кофе.
У меня не было энергии главной героини.
Я была скорее изворотливой, милой лучшей подругой с кучей мудрых советов.
Я вздохнула, сердце тосковало по чему-то, что казалось таким недосягаемым. Когда Шон снова взглянул на меня, я, как всегда, спрятала лицо, щеки пылали, а затем я взглянула на Клэя, который только приподнял бровь, как будто поймал меня с поличным.
Или, в данном случае, краснолицей.
Всю свою жизнь я была слишком напугана, чтобы добиваться того, чего хотела, — я была полной противоположностью Малии, Клэя, всех, с кем я работала в команде. Я не была похожа на своих братьев и сестер, обреченных на величие и притягивающих всех, кто был рядом со мной, как магнит. Я не была похожа на свою начальницу, которая привлекала внимание в каждой комнате, которую она украшала.
Я была боковым ударом, и меня всегда устраивало быть на заднем плане.
Но теперь, впервые в жизни, я обнаружила, что жажду быть в центре внимания. И ради долбаного парня, и ради науки.
Скрестив ноги, я наклонилась вперед, сложив руки на столе.
— Нам нужны условия. Условия. Правила.
Когда плавный изгиб губ Клэя был его единственным ответом, я задалась вопросом, в какие неприятности я вляпалась.
Я подняла палец.
— Первое заключается в том, что независимо от того, в чем ты помогаешь мне с Шоном, ты делаешь все, что мне нужно, чтобы ты делал для СМИ. Я оставлю тебя в покое на следующие пару недель, как и обещала, но придет день, когда ты сыграешь идеального спортсмена из колледжа и заставишь меня хорошо выглядеть.
— Теперь это звучит как однобокое соглашение.
— Это действительно так, если ты сможешь вернуть Малию?
Он наклонил голову в ответ на мой вызов, откинулся на спинку стула и закинул лодыжку на противоположное колено. Для этого ему пришлось полностью вылезти из-под стола.
— Туше. Что еще?
Я откинулась на спинку стула, постукивая пальцем по подбородку и пытаясь вспомнить все тропы о фальшивых свиданиях, которые я читала. Правда заключалась в том, что я читала примерно по книге в день, так что через некоторое время все они слились воедино. Но одна вещь, которую я знала о том, чтобы притворяться, что встречаешься с кем-то, заключалась в том, что тебе абсолютно необходимы правила, иначе все пойдет наперекосяк.
— Никаких публичных проявлений привязанности, — наконец сказала я.
Клэй издал звук, такой громкий, что несколько студентов за соседними столами оглянулись через плечо.
— Невозможно. Никто из тех, кто на самом деле встречается, не избегает этого.
— Хорошо. — Я скорчила гримасу. — Тогда нам нужно стоп-слово.
— Стоп-слово? — Клэй усмехнулся. — Ты думаешь, я собираюсь связывать тебя, Котенок?
Что-то злое блеснуло в его глазах, как будто он только что подумал о том, что это повлечет за собой, и он снова наклонил свое большое тело над крошечным столом.
— Я имею в виду, это можно устроить, — добавил он с ухмылкой. — Если ты хочешь.
То, как мои губы приоткрылись от приглашения, как мое сердце пропустило удар, прежде чем пуститься галопом немного быстрее, чем раньше, было не в порядке. К счастью, я довольно хорошо скрыла это, закатив глаза.
По крайней мере, я на это надеялась.
— Я просто имею в виду, что если ты сделаешь что-то, что мне неприятно, я хочу найти способ сказать тебе об этом.
— Почему бы нам просто не обсудить то, что допустимо? — он предложил. Я наклонила голову, обдумывая, а затем кивнула.
— Держаться за руки?
— Конечно.
— Поцелуй в щеку, лоб и так далее?
Мои щеки вспыхнули.
— Да.
Клэй выгнул бровь.
— Поцелуй в губы?
И снова мое сердце билось не в такт, но я заправила волосы за ухо, поднося кружку с кофе к губам, чтобы глотнуть остывшей пены.
— Я полагаю, было бы странно, если бы мы этого не делали. — Я щелкнула пальцами, пригвоздив его взглядом. — Но без языка.
— Без языка? — Клэй облизал зубы. — Кто будет завидовать обычному поцелую в губы? Уж точно не твой парень Шон вон там, я могу тебе это обещать.
Я хмыкнула, и, словно на меня вылили ведро ледяной воды, я поняла, насколько невероятно глупой была вся эта затея. Я жила не в долбаной книге, я жила в реальной жизни, где не было никакого правдоподобного способа, чтобы все это обернулось в нашу пользу.
— Это абсурд, — сказала я. — Это не сработает. И это странно, и отчаянно, и мы должны просто забыть обо всем этом.
Я начала собирать свои вещи, но Клэй протянул руку, его ладонь легла
