не сводя с него спокойного взгляда. – Это от Биби.
– Спасибо, – произнес парень. Голос его был глубоким и сильным. Истинно мужским. Он взял лимонад, не сводя с меня непреклонного взгляда, подпускающего ближе и не позволявшего уйти.
Я вздернула подбородок, не желая сдаваться первой.
– Я Шайло.
– Ронан.
Я моргнула. Вот черт.
– Ронан… Венц?
Он кивнул и сделал глоток шипучего лимонада.
– Мы с тобой вместе на истории, – проговорила я. – По крайней мере, твое имя есть в списке.
Он снова кивнул. Капелька пота покатилась по резко очерченной скуле, вниз к квадратной челюсти.
Я прочистила горло.
– Где ты был?
– Работал. А сейчас меня отстранили.
Он сказал это довольно просто. Да и все в нем казалось простым. Одежда, явно видавшая лучшие времена, потертые ботинки и его движения, обдуманные и прямые. Кроме глаз. В них виднелась глубина.
«В которой ты могла бы затеряться, если бы он позволил».
Столь нелепые мысли заставили меня фыркнуть. Теперь, когда я принесла Ронану лимонад и убедилась, что, по всей вероятности, он не был серийным убийцей, мне следовало уйти. Вот только не такого рабочего я ожидала. Пусть внешне Ронан не походил на школьника, но все же пока еще учился. Взгляд его глаз казался почти испуганным, хотя по нему ничего нельзя было прочесть. Что бы ни довелось повидать парню, это каким-то неуловимым образом отделяло его от окружающих. Создавало нависавшую над ним, словно тень, ауру глубокого одиночества.
Мне это не нравилось.
Впрочем, как сам факт того, что меня это вообще обеспокоило.
«Будь с ним дружелюбней, от тебя не убудет. Новенький мальчик и все такое».
Вот только он не был мальчиком. Передо мной стоял мужчина во всех смыслах этого слова. Нечто в прошлом заставило его повзрослеть, и немалая часть меня хотела доказать, что я смогу находиться рядом с ним, не растекаясь лужицей у ног.
– Биби сказала, у тебя перерыв. – Я кивнула на маленький кованый железный столик и два стула, стоявшие посреди патио. – Не хочешь присесть на минутку?
– Конечно, – спокойно отозвался он.
Высокий, подтянутый, он опустился на стул, стоявший возле стола. Большими глотками Ронан принялся пить шипучий лимонад, его кадык отчетливо двигался под блестящей от пота кожей.
Я смахнула с плеча горсть косичек. День внезапно показался еще жарче.
– Значит, ты новенький в Санта-Круз?
Он кивнул.
– Откуда ты приехал?
– Манитовок, штат Висконсин. Я здесь уже несколько недель.
– И как тебе? Пока нравится?
Он пожал плечами.
– Лучше здесь, чем там, где я был.
В этих семи словах прозвучал такой ощутимый подтекст, что, черт возьми, у меня сложилось впечатление, будто он накачал себе мышцы, только чтобы вынести все это.
«И дать отпор».
– Я слышала, тебя отстранили, потому что ты ударил Фрэнки Дауда.
Он снова кивнул.
– Моя подруга Вайолет сказала, что ты защищал Миллера Стрэттона.
– Можно и так сказать.
– Я не знала, что вы с Миллером друзья.
– Уже да.
Я нахмурилась. Разговор с этим парнем походил на блуждание по лабиринту, в котором попадались одни тупики. И приходилось постоянно лавировать, чтобы не потерять нить беседы.
– Жаль, что тебя отстранили, но Фрэнки много лет доставал Миллера, а тот не так уж сильно сопротивлялся.
Взгляд серых глаз Ронана стал тверже.
– Почему? Из-за диабета?
– Отчасти. А еще потому, что он музыкант. Играет на гитаре. Если он повредит руки, то не сможет играть.
Он снова кивнул, почти что самому себе.
– Ему больше не стоит беспокоиться насчет Фрэнки.
– Это героический поступок, но отец Фрэнки – полицейский.
– Наслышан.
– И он не обрадуется, что ты сломал его сыну нос.
Ронан пожал плечами.
– Биби говорит, что он псих. Тебя не беспокоит его месть?
Он втянул воздух через нос и вздернул подбородок.
– Нет.
Я поджала губы. Может, в конце концов, не такой уж он и одиночка. Просто обычный альфа-самец, играющий мышцами, чтобы показать, насколько крутой.
Скукота.
«Но эти мышцы…»
Против воли взгляд метнулся к его впечатляющим рукам и покрывавшим кожу татуировкам. На правой руке, от запястья до локтя, виднелся циферблат с римскими цифрами в окружении лилий. Если я правильно заметила, часы показывали чуть больше десяти.
На внутренней стороне левого предплечья тоже виднелся рисунок. Правая рука вонзила в ладонь левой какой-то средневековый кинжал. С его кончика свисала капля крови, готовая упасть на слова: «РУКИ ПОМНЯТ».
«Помнят что?»
Справа на груди виднелась какая-то цитата. Я не могла ее прочитать, потому что большая часть скрывалась под майкой. А спрашивать, черт возьми, я не собиралась. Сова на правом плече казалась настолько реальной, что, похоже, могла в любой момент взлететь.
Я отвела от нее взгляд и заметила, что Ронан наблюдал за мной.
– Кстати, сколько тебе лет?
– Восемнадцать. В марте будет девятнадцать. – Он опустил взгляд на стакан с лимонадом, в его низком голосе слышалась горечь. – Знаю. Я, черт возьми, слишком стар для старшей школы.
– Речь вовсе не об этом. Я просто задалась вопросом, потому что у большинства парней в классе еще нет наколок. Не говоря уж о том, что ты выглядишь слишком юным, чтобы связываться с отцом Фрэнки.
Ронан вновь взглянул на меня.
– Я справлюсь.
На этот раз в его словах не было бравады. Лишь нечто, походившее на смирение. У меня создалось впечатление, что Ронану Венцу доводилось сталкиваться с куда более худшим, чем разозленный Митч Дауд.
– А что насчет родителей? – спросила я, немного смягчив свой тон.
– Я не живу с родителями, – произнес Ронан. – Я живу… с дядей. Вон там, в «Клиффсайде».
– Миллер живет в том же районе. – Я сухо улыбнулась ему. – Но ты наверняка это знаешь. Ведь вы теперь лучшие друзья.
Губы Ронана дрогнули в некоем присущем ему подобии улыбки.
Повисло короткое молчание, но оно не тяготило. Ронан больше уже не рвался вскочить со стула. Он оглядывал большой, заросший двор и дом позади меня, и в его серых глазах застыла тоска.
– Здесь мило, – проговорил он, а потом кивнул на пустой стакан из-под лимонада. – И это было здорово.
Не раздумывая, я пододвинула свой нетронутый напиток к нему. На его лице отразилось подозрение.
– Тебе это нужно больше, чем мне, – пояснила я. – Ну, ты же работаешь на жаре.
– Спасибо. – Он даже не потянулся в сторону стакана.
Разговор не клеился, но, кажется, я тоже не спешила вставать из-за стола.
– Каково это? Жить с дядей?
– Ну, так уж вышло.
– У тебя есть братья или сестры?
– Нет.
– Как и у меня. Я тоже одиночка. Лишь я и Биби.
– Твоя бабушка.
– Прабабушка. Мама моей бабушки.
