с ними.
Четыре пары глаз прожигают мою кожу, все ждут, что я буду делать.
Что, черт возьми, мне делать?
Разозлить их или сломить дух девочки?
Но разве это может быть вопросом?
Я собираюсь поднять ее, но Кэптен опережает меня. Подскакивает и наклоняется, чтобы подхватить дочь.
– Пошли в дом, Зо.
Ко всеобщему ужасу, Зоуи начинает плакать. Она дрыгает ногами и тянется ко мне через его плечо.
Пот скапливается у основания моей шеи, и я поднимаю руки, чтобы перехватить ее, но меня тут же окружают трое, и хотя над нами ярко светит луна, все, что я вижу, – это густое облако тьмы. Мне требуются все мои силы, что у меня есть, чтобы отступить назад, подальше от нее, а это все равно, что разрезать себя пополам.
Они этого не понимают, но как они могли?
Мой рот остается закрытым.
Я поднимаю глаза и неожиданно встречаюсь с парой ярких голубых глаз, в которых нет ни намека на зеленый. В них так много всего происходит… Ярость – самая глубокая эмоция, но это не то, что заставляет меня задуматься. Я вижу в них вопрос. Я вижу в них сомнение. Я понимаю его. Отказать своей малышке – значит разбить свое собственное сердце, но позволить кому-то, кому он не хочет доверять, находиться рядом с ней, – это противоречит его натуре. Он гордится тем, что стал для Зоуи защитником, гордится тем, что он ее отец, и не собирается ни с кем делить любовь маленькой принцессы.
А я не могу позволить ему бороться с самим собой, это неправильно. «Плохой парень» в этой истории – это я.
Опускаю глаза и ухожу, но не к дому, не туда, где Зоуи, возможно, пойдет меня искать. Я спешу к подъездной дорожке, собираясь вернуться в общежитие. Но меня вдруг обхватывают чьи-то руки, а потом толкают к деревьям. Слышу шипение рассерженной кошки, и мои глаза встречаются со взглядом Рэйвен.
Я смотрю на нее с испугом.
– Ты что, черт возьми, совсем тупая?! – кричу я, пытаясь успокоиться.
Рэйвен толкает меня, и ее рука поднимается, чтобы перехватить мое горло. Она дрожит от злости.
– Рэйвен, ты не должна так бегать и не должна делать резких телодвижений, – хриплю я, пытаясь вырваться. – Что, если бы я случайно сбила тебя с ног?
– Заткнись на хрен, – выдавливает она сквозь зубы, ее ноздри раздуваются. Она толкает меня сильнее. – Ты когда-нибудь расскажешь ему все, что, черт возьми, ему нужно знать?
Нет.
Рэйвен врезает кулак в ствол дерева рядом с моей головой.
– Ты действительно думаешь, что ты в состоянии так долго играть?
Я усмехаюсь.
– Они не заслужили такую, как я.
– Ты это серьезно? – застывает Рэйвен.
– Вполне. Какой бы я была Брейшо, если бы упростила все дело?
– Ты не одна из них. Ты не Брейшо.
Пока.
Ее глаза бегают по моему лицу, между бровями образуется тяжелая складка.
Поверь мне, Рэйвен.
Я смотрю в сторону и вижу, что к нам быстрым шагом приближаются Ройс и Мэддок. Лица у них перекошены, но их гнев скорее направлен на Рэйвен.
Внезапное жжение пробегает по моей коже, когда она поворачивает мое запястье, нарочно делая мне больно и возвращая мое внимание.
– Подумай, блядь, о своем поведении, – шипит она. – Если ты этого не сделаешь… – Не договаривая, она отдергивает руку. – На всякий случай знай, что я не буду колебаться.
Парни подходят. Мэддок свирепо смотрит на нее, но она мягко кладет ладонь ему на грудь, заставляя отступить. Они удаляются, Ройс остается. Он долго смотрит мне в глаза.
– Это намного больше, чем знать, что она существует, не так ли? – говорит он.
Я отвечаю в тон ему:
– Ничто никогда не бывает так просто, как кажется.
Он усмехается, издает полный отвращения звук, разворачивается, но перед тем как уйти, бросает на меня холодный взгляд через плечо.
– Возвращайся в дом, сейчас же.
Кэптен
Я сижу на краю своей кровати, опустив голову в ладони, когда в комнату входят братья.
– Зоуи уснула? – Ройс прислоняется плечом к стене.
Я киваю, хмуро глядя в пол.
– Отец дома?
– Ага, – кивает Мэддок.
Хорошо.
Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Ройсом.
– Мне нужно тело сегодня вечером.
Он ухмыляется, телефон уже в руке.
– В нашем любимом месте? Склады?
Мэддок хмурится.
– Рэйвен давно хотела поехать посмотреть на бои.
– Черт, братан. Ты уверен, что хочешь, чтобы она была там? – глаза Ройса расширяются.
– Ее не остановишь, – огрызается Мэддок. – По-твоему, она прыгнет на ринг с моим ребенком в животе?
– Она может, – смеется Ройс. – Но ей нужен сильный правый хук.
Мэддок грозит ему кулаком.
– Ладно, – говорит Ройс. – Мы попросим расчистить путь, чтобы она не попала в толпу.
– Черт возьми, да! – с широкой улыбкой на лице в дверях появляется Рэйвен.
Я усмехаюсь и встаю с кровати.
– Значит, у нас все в порядке?
– О, черт возьми, да. И на подходе одна девушка из Брей. – Ройс делает паузу на мгновение, прежде чем добавить со смешком: – Должны ли мы придерживаться брюнеток?
Рэйвен и Мэддок смеются, и я не могу не присоединиться.
Ублюдок.
Виктория
Как будто он точно знал, где я буду… Взгляд Кэптена мгновенно находит меня и быстро пробегает по моему телу. Я лежу в траве, подложив руки под голову.
– Что ты делаешь? – спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
– Жду понедельника.
Уголок его рта кривится.
– Зачем?
– Потому что я ненавижу выходные. По крайней мере, в школе мне не нужно прятаться.
Его глаза слегка расширяются.
Почему это его удивляет?
– Если тебе здесь так не нравится, какого черта ты здесь делаешь? – говорит он.
Я со вздохом поднимаюсь на ноги, и теперь мы стоим лицом к лицу, но все еще в нескольких футах друг от друга.
– Не забывай, что мне приказали тут остаться.
Он придвигается ближе, и я расправляю плечи. Он злится, но и я тоже. Почему он не спросит меня о том, что хочет знать?
– Да, – бурчит он. – А что, если бы никакого приказа не было? Ты бы ушла?
– Зачем спрашивать, если тебе все равно, Кэп?
Его губы плотно сжаты, жилы на шее вздуваются, когда он смотрит на меня злыми глазами.
Всегда такой замкнутый.
Я бы хотела, чтобы он вопил, чтобы он заставлял меня делать то, чего я не хочу. Все что угодно, лишь бы заставить его поддаться тому, что, я знаю, происходит у него внутри. Может быть, мне разозлить его, довести до предела?
Есть ли у него вообще предел?
– Я бы не ушла, – говорю я, и его глаза сужаются. – Даже если бы ты пытался заставить меня.
Глаза сужаются
