- Чего лыбишься? - прогремел Антон. - Иди, ребенка собери. Быстрее.
- Рат, не дергайся ты, - Тоха сильнее упер дуло ему в затылок и, чуть наклонившись, забрал его пистолет. - Ты уже зашел слишком далеко. И сам отлично понимаешь. Ита мне рассказала, каким способом ты добился того, чтобы она отказалась от сына. И я грохну тебя. Клянусь.
- Она сама не оставила мне других вариантов. Уговоры ее не берут, - Мирэк проводил обозленным взглядом Иту, скрывшуюся за дверью. - Но не думай, что я бы позволил кому-то причинить ей вред. Если бы не ее ненормальное упорство... Другая бы сломалась только при одной мысли о том, что ее ждет. Эту же нужно очень крепко прижать для того, чтобы она уступила.
- Она - женщина. Делай скидку хотя бы на это. К тому же, мать - твоего ребенка, - возразил ему Антон. - Хочешь повоевать? Выбери себе противника по силам. Попробуй прижать меня...
- Прижму. Не переживай, - заверил его Дарнов. - Вам все равно далеко не уйти.
Когда Маритта заглянула в комнату с Митей в руках и сумкой с его вещами на плече, мужчины о чем-то тихо беседовали. Дарн уже вальяжно развалился в кресле. Тоха стоял у двери, с оружием в руках.
- Готова? - он скосил взгляд на Иту. - Пошли.
- Не делай глупостей, Антон, - тоном, каким увещевают расшалившегося малыша, обратился к нему Ратэк.
А Ита, не удержавшись, совершенно по-детски, показала ему кукиш.
Они беспрепятственно выехали за ворота. Охрана не горела желанием применять силу против своего бывшего товарища и босса. Да и Дарнов их предупредил, что в машине - ребенок, и перестрелку устраивать нельзя.
- Дарн будет нас преследовать? - тихо спросила Маритта.
- Он сказал, что не отступиться, - буркнул Антон.
- Митя, он такой крохотный, - всхлипнула Ита. - Он может пострадать.
- Итка, ты что от меня хочешь? - взревел Шторм. - Определись уже.
- Я не знаю, - девушка совсем расклеилась, шмыгая носом и стараясь сморгнуть нависшие на ресницах слезы. - Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Но Митяньку я тоже люблю. Вы мне оба нужны.
- Тогда терпи, - посоветовал ей мужчина. - Нам только дня три продержаться надо. А там нас Косой встретит с ребятами. Дарн не станет устраивать заварушку. За сына побоится. Продержитесь?
- Да, - робко улыбнулась девушка.
Ехали они долго, останавливаясь лишь в придорожных кафе и у магазинов в ближайших к дороге населенных пунктах, чтобы купить продукты. В машине было тепло. На заднем сидении автомобиля Рита устроила пеленальный столик. Она радовалась тому, что несмотря на все невзгоды, молока у нее было достаточно. Сухой и сытый ребенок вел себя примерно.
Наступила ночь. Передавая Антону бутылку с водой, девушка заметила, как провалились его глаза, окруженные темными тенями. На лбу мужчины выступили капельки пота. Только сейчас она осознала, насколько ему тяжело. Еще окончательно не оправившись после ранений, мужчина уже почти сутки вел машину, делая только редкие остановки по крайней необходимости.
- Тош, давай я поведу, - несмело предложила Маритта.
- Ага, - отозвался он. - А я Мите титьку дам. Думаешь, позарится?
- Давай, хотя бы, где-нибудь остановимся, - не унималась Ита. - Тебе отдохнуть надо.
Она тревожилась, что не только за здоровье любимого, но и за их жизни. Мужчина в таком состоянии мог просто не справиться с управлением. Девушка вздрагивала каждый раз, когда встречный транспорт слепил их галогеновыми фарами. Как на зло, пошел сильный дождь. Дворники не справлялись. Скользкая дорога катилась под капот автомобиля, который не принимая в расчет погодные условия, мчался с огромной скоростью, пожирая километры.
- Дарн у нас на хвосте, - устало проинформировал ее Антон. - Я в порядке. Как только невмоготу станет - остановлюсь.
Остановиться им все же пришлось. Лопнуло колесо. Пока Тоха, мокший под ливнем, менял его, Маритта вся извелась. Ребенок, словно специально выбиравший момент, принялся жалобно мяукать.
- Тебе бы переодеться надо, - заботливо разволновалась девушка.
- Некогда, - Шторм потер глаза. - Еще три сотни поедем: там будет деревенька одна. В ней и остановимся передохнуть.
Ита икнула. Она даже не представляла себе, как он в таком состоянии еще три сотни проедет. Но возражать не посмела. На нее нашло какое-то отупение. И она меланхолично провожала взглядом дорожные знаки, мелькавшие вдоль дороги.
Светало. Ребенок плакать не переставал, отказываясь брать грудь.
- Тош, - застонала девушка. - Он весь горит. Наверно, заболел. Что делать?
- Я знаю? - Шторм глухо и обреченно зарычал. - Ты - мать. Вот и решай.
- Я Ик... тоже.... Ик... не знаю, - от волнения Маритта стала громко икать. - Врача надо найти...
Антон, следуя указателям, резко свернул на проселочную дорогу. Местность изобиловала холмами и оврагами. Машина тряслась по ухабам и выбоинам.
- Да это не дорога, тропа какая-то, - запричитала Ита, когда они проезжали по узкой колее, проходившей почти рядом с обрывом, внизу которого журчала река.
Через некоторое время путники остановились возле небольшого села.
- Сиди в машине, - скомандовал мужчина. - Я пошел врача искать. И дом, где остановиться можно.
Он вышел из атомобиля, оставив Иту одну с плачущим младенцем на руках.
Сколько времени прошло, девушка не знала. Оно показалось ей вечностью. Шлепая кроссовками по грязи, к автомобилю вернулся Тоха. Он молча сел за руль и завел машину.
Они остановились у старой избушки. Мужчина забрал у Маритты ребенка и понес его в дом. Ита, схватив сумку, едва поспевала за ним следом.
В избе их ждала молодая девушка в белом халате, которая была едва ли старше Маритты. Полноватая, вся в веснушках, она явно была вчерашней студенткой медучилища, вернувшейся в свою глубинку для прохождения практики.
- Это врач? - Ита недоверчиво воззрилась на Шторма.
- Где я тебе тут другого найду? - мужчина пошатнулся и тяжело рухнул на стул.
В доме хлопотала древняя старушка, похожая на бабу-ягу. Пока девчушка осматривала Митеньку, глаза Иты все больше округлялись. Казалось, та видит живого младенца в первый раз. Совершенно отчаявшись, Рита решилась все же задать вопрос:
- Что у него?
- Температура высокая, - промямлила врач.
- Это я и сама вижу, - осерчала Маритта, державшая в руках градусник.
- Могу укол сделать, - предложила ей девушка.
- А ты уверена, что он ему поможет? - упавшим голосом спросила Ита, не знающая, что предпринять и сходившая с ума от горя.
Весь красный ребенок задыхался от плача, острым лезвием проходящим по нервам. Маритта не доверяла этому новорожденному Гиппократу женского пола. Но на что же решиться? Рита активно собиралась с мыслями.
- Что за укол? - уточнила все же она.
- Жаропонижающий, - объяснила врач. - Да вы не бойтесь, щас все выверим. Вес, дозу.
Вес ребенка беспокойная мамаша помнила до миллиграмма. С дозой определились. Уверившись, что другого выхода нет, Маритта дала разрешение на укол.
Спустя час Митя приобрел нормальную температуру тела и, насосавшись вожделенной груди матери, заснул. Измученный до бесчувствия Тоха уже давно спал на стуле, на который упал, уронив голову на колени. Маритта растолкала его и, еще сонного, уложила на кровать. Прилегла рядом. Положив сына между собой и Антоном. Так она была уверена, что он не упадет.
Проснувшись в середине дня, Маритта смотрела в незагороженное с вечера окно. Взошло робкое солнце, окрасив розовым цветом крыши домов. День обещал быть хорошим. Митя опять был в лихорадке. Ита глухо застонала.
Шторма нигде не было видно. Когда он проснулся и ушел, сильно вымотанная и забывшаяся крепким сном, девушка не заметила. Глуховатая старушка, хозяйка дома, никак не могла понять, что она от нее хочет. Маритта заревела в голос от собственного бессилия и безысходности. Она думала, что если Митя вдруг умрет, она ляжет и умрет вместе с ним.
