же терзающий вопрос я.
– Кто Я, я в курсе, а вот кто Ты не менее интересный и занимательный вопрос, – перевёл стрелки мужчина.
– Не заговаривай мне зубы, Стеф, – затолкав обойму обратно, я нажала на защитный стержень и, отодвинув затвор, загрузила пулю в пороховую камеру. – Любители не имеют такой ярой коллекции. Так кто же ты на самом деле?
– Я тот, кто я есть, негодница, – не прекращал уходить от ответа он.
Я нахмурилась. Такой ответ, мягко говоря, не устраивал. Точнее, вообще не рассматривала его слова, как чёткий ответ на вопрос.
– Признавайся, – я с серьёзным видом приставила пистолет к широкой груди и решительно разместила палец на спусковом крючке. – Кто ты, мать твою, такой?
Ствол заряжен. Я лично убедилась и наглядно продемонстрировала это своему приятелю. Стефано лишь самодовольно усмехнулся, оголяя белоснежные зубы и делая полшага мне навстречу.
Что за идиот? Идти на вооружённого человека с голыми руками, при этом прекрасно понимая, что убийство – дело доли секунды, слишком опрометчиво, бессмысленно и безумно.
Уверен в себе и убеждён в том, что я не выстрелю? Весьма прискорбно.
– А то что? – мужчина одарил меня пронзительным, полным заинтересованности взглядом.
– Пристрелю тебя, – быстро отчеканила я, демонстративно толкая дуло в левое лёгкое.
Моя цель – сердце. Выстрел в грудь мой фирменный почерк. У каждого убийцы он разный, своеобразный и уникальный.
– Стреляй, – бесцветно приказал друг, крепко обхватывая мою руку тощими изящными пальцами.
Я замерла. Он псих, больной на голову, безмозглый дурак или попросту такой же потерянный человек, как я! Неужели не понимает, что жизнь не вечна и она всего одна?! Мы оба не бессмертны.
Устремив взор на угрюмые серые радужки, я не увидела в них совершенно никакого страха, грусти, печали, мольбы и отчаяния. В них не было абсолютно ничего, помимо пустоты и холодности. Хищный взгляд ни капли не дрогнул.
В один момент Стефано умело выбил орудие из моих рук, ловко перехватив его левой рукой и властно разворачивая меня к себе спиной. Я опешила от столь неожиданной и резкой смены своего положения.
Брюнет бесстыдно притянул меня к себе, крепко прижимая за талию к торсу и, наклонившись к уху, тихо прошептал:
– Никогда, слышишь? Никогда не смей направлять на меня ствол, иначе я раскрашу твою жалкую черепушку вдребезги.
– Твой детский лепет не пугает меня, – огрызнулась я, стараясь не выдавать подступившее волнение.
– Надеюсь, ты услышала меня, малышка, – чмокнув в макушк, брюнет выпустил заряженную мной пулю. И снова точное попадание в цель. Вот оно, сущее зло, что скрывалось за занавесом странноватой личности.
Стефано не прекращал обнимать меня. Правой рукой он крепко удерживал под грудью, а левой сжимал плотную рукоять в моей ладони. Весьма странные деяния, но я уже давно не обращала внимания на его время от времени нетактичные жесты.
Мы целились и стреляли вместе. В этот момент я, как никогда, ощущала персональную мощность и чувство власти над всем положением со стороны приятеля. Стефано контролировал каждое движение, взгляд, дыхание. Наши сердца бились в унисон.
Когда в обойме остался всего один патрон, он прекратил испепелять несчастную мишень.
Оставил один «на всякий случай»? Какой предусмотрительный.
Плохое настроение и чувство никчёмности исчезло так незаметно, будто и не появлялось.
Мы молчали. Молчали, всматриваясь в ночной полумрак, что освещали тусклые фонари, висящие над нашими головами.
Я привыкла к этой темноте. Давно привыкла, поэтому и не замечала разницы между освещением. Если бы оно играло важную роль, то мы банально не стали ехать на стрельбище в ночные сумерки, это же очевидно.
– Твоё сердце колотится в бешеном ритме, – сноровисто разворачивая лицом к себе, заключил Стефано. – Расслабься, пуля предназначена не для тебя.
– Да неужели? – выпучила глаза я, радуясь тому факту, что в состоянии общей эйфории мужчина всё же сболтнул лишнее. – А для кого?
– Для меня, – огорошил он.
Что за игра, что за глупая шутка? Он серьёзно считает меня такой идиоткой и думает, что я поверю в эту чушь? Ошибается. Подобный номер не пройдёт. Возможно, когда-то беззаботная Вивьен и поверила бы в подобное признание, но нынешняя Вендетта никогда и ни при каких обстоятельствах.
– Ты точно псих, – закатила глаза я.
– Абсолютно идентичен тебе, – подмигнул Стеф, подталкивая в сторону узкой тропинки.
Я задрала подбородок, намереваясь уйти с гордо поднятой головой, но ступив шаг, вновь оказалась зажата в оковах, что люди величают объятиями. Нет, он точно издевается!
– Ты потерялся в пространстве, мальчик? – вскинула тёмные брови я, выражая недовольство по поводу его действий.
– Откуда в столь юные годы такой распутный язык? – мужчина заинтересованно наклонил голову вправо.
– Потрогал? Отлично. Запомни этот момент, он был последним. В любом случае тебе ничего не светит, – буркнула я, толкая самоуверенного нахала в грудь.
– А ты недотрога, – загадочно замурлыкал брюнет, прижимая меня к себе плотнее.
– Даже не мечтай, ясно? – разозлилась я. – Можешь забыть обо всём, как о страшном сне.
– Верно, при желании я забуду, а вот ты запомнишь меня навсегда, – голодно облизнулся Стефано, рассматривая меня пылающим взглядом.
– Не неси чушь, – отмахнулась я.
– Уверен, что такая грозная леди, как ты, на самом деле до жути тихая и особо впечатлительная, – ласково зашептал на ухо мужчина. – Почему ты скрываешь своё истинное, чертовски хрупкое «Я»? Какова причина? Ты ведь прекрасно понимаешь о чём идёт речь.
– Ты… – у меня дух перехватило от того, как резко он перевёл стрелки и завёл недоступную для меня и моего понимания тему.
– Я люблю честных девочек, Вивьен, – довольно оскалился он, едва ощутимо кусая меня за мочку уха.
Я моментально вспыхнула. Бледная фарфоровая кожа приобрела ярко-красный оттенок, что предательски заливал щёки багровым румянцем.
– Иди к чёрту, – рыкнула я, в попытке защитить себя.
– Громче, – приказал он.
– Иди к чёрту!
– Громче!
– Я сказала пошёл к чёрту! – крикнула я, ощущая как срываются связки и сжимаются руки на тонкой талии.
– Отлично, можешь, когда хочешь, – одними губами протянул сероглазый. – Мне больше по душе прилежные дамы.
Стало неприятно и отвратно от сказанных слов. Стефано только что в открытую заявил о своих намерениях и дальнейших планах, следовательно, это всё была игра и пыль в глаза.
– Я думала ты не такой, – поникше пробормотала я. – Но ты оказался таким же подонком, как и все остальные, а я дура повелась, понадеялась, что нашла друга…
Его глаза округлились, а зрачки значительно расширились.
Удивлён, что я не стала сыпать проклёнами, а выразила здравую мысль? Видимо, да. Мягко обняв за плечи, Стефано положил на мою макушку массивную ладонь и успокаивающе пригладил растрёпанны.
Неужто представляет в роли домашней зверушки? Скорее всего. Он же больной на голову!
– Запомни, раз и навсегда, мой ум – кошмарен.
До жути я невыносим, речист,
Но стоя здесь, с тобой, я распаляюсь,
За что молю прощения, милая, прости, 2 – меланхолично зачитал очередное выдуманное четверостишье брюнет.
Не знаю почему, но мне понравилось. Да, глубоко внутри прекрасно осознавала, что вся эта затея для того,
