ты, Мэддок и ваш ребенок.
– И Ройс, и Ролланд, и Мейбл. – Она словно отмечает каждое имя галочкой.
Я хихикаю:
– И они тоже.
– Почти уверена, что Ройс думает, будто Зоуи и этот мяч, который я ношу в животе, в равной степени принадлежат ему.
– Почти уверен, что это именно то, что он думает.
Рэйвен улыбается, оглядывая мою комнату.
– Думаю, для него это к лучшему. Раньше он был другим, не отрывал головы от своего телефона и все такое.
– Согласен.
Из нас троих Ройса труднее всего расколоть, но Зоуи это сделала мгновенно. И, учитывая слабость моего брата к Рэйвен, их с Мэддоком ребенок уже заслужил его любовь. Мой брат предпочитает детскую невинность, непосредственность. Он доверяет ангелам, потому что с ними не надо быть начеку, как со всеми остальными.
Рэйвен откидывается на локти.
– Пусть поспит. Зоуи маленькая, вреда не будет, верно? Уверена, Мейбл знает, что делать. Подожди, – приподнимается она, – а что, Зо уже слишком большая для дневного сна?
Я смеюсь.
– Нет, днем она еще спит. У меня есть полный график, составленный Марией, и я все это время пытался придерживаться его. Но я заметил, что Зоуи спит дольше с того дня, как вернулась домой.
– Может быть, это потому, что она дома?
– Может быть.
Я хожу по комнате и думаю о Марии. Она заботилась о Зоуи и скрывала ее от меня, когда моя семья боролась против Грейвенов и разных придурков, поддерживающих их клан. Черт возьми, не могу поверить, что Виктория ни разу не проговорилась о моем ребенке, не говоря уже о том, что она подружилась с девочкой. Она скрывала это до тех пор, пока ее не вынудили признаться в этом. И даже когда мы стали ей доверять, она молчала. Это самая дерьмовая часть. Почему она предпочла хранить секрет?
Рэйвен задает мне именно тот вопрос, который вертелся у меня в голове с тех пор, как десять дней назад я принял решение оставить Викторию здесь:
– Что будем делать, Пакман?
Я вздыхаю. Входит Мэддок и опускается рядом с женой. Она кладет голову ему на плечо и пристально смотрит на меня, ожидая ответа.
– Понятия не имею, – признаюсь я. – Может быть, это была плохая идея.
– Нет. – Ройс входит следующим, плюхается на другую сторону кровати и тянется, чтобы положить ладонь на маленький животик Рэйвен. Мэддок шлепает его по руке, вызывая смех Рэйвен.
Я двигаю компьютерный стул и сажусь перед ними.
– Любое ее перемещение – мы следим за ней. Но она должна быть здесь, – рубит Ройс.
За ней уже давно не присматривают, и мы все это знаем.
Мэддок смотрит на меня и прямо говорит то, что мы все пытаемся игнорировать:
– Мы уже впустили ее.
Я киваю, прищурив глаза.
– И теперь мы знаем, что она нам солгала.
– Знаем о большом дерьме, – добавляет Ройс.
– О дерьме, меняющем жизнь.
– Она разрушила наше доверие, – выстреливает Мэддок.
Я наклоняю голову.
– Так и есть.
– Но она одной крови с Рэйвен. – Мэддок смотрит на жену.
Рэйвен облизывает губы, ее взгляд бегает между нами.
– Семья – это не только общая кровь, – напоминает она.
– И исходя из этого, Виктория полная противоположность тому, что значит быть Брейшо, – расставляет точки над «i» Мэддок.
– Черт возьми, – вздыхает Ройс, поднимаясь на ноги. – И все равно кажется, что ее место здесь, не так ли?
– Так, – говорит Рэйвен с безошибочной уверенностью. – Я чувствую это. Виктория упрямая, да, но она… – Рэй резко замолкает, а я поднимаю руку. Хлопок двери в коридоре говорит о том, что Виктория вышла из своей комнаты.
Так и есть. Она проходит мимо и замечает нас четверых – Ройс, заходя последним, не закрыл дверь за собой. Секунду Виктория колеблется, затем идет к лестнице.
Я оглядываюсь на ребят.
Мэддок ухмыляется и притягивает Рэйвен ближе к себе.
Все молчат, но решение есть.
Да, она должна быть здесь, но бесплатного пропуска ей никто не выдавал. Ей нужно будет железно доказать, что она заслуживает своего места. Не докажет – уйдет.
– Но мы понятия не имеем, на что она способна. – Ройс тревожно смотрит на нас троих.
– Чувак, мы должны постоянно следить за ней, вот и все, – говорит Мэддок.
Рэйвен смеется.
– Мы только что нарекли ее новой принцессой Брейшо. В смысле еще одной.
– На тебе это никак не отразится, – успокаивает ее Мэддок.
– А как мы будем вести себя на публике? – спрашивает Ройс, и вопрос адресован мне.
Черт, она не моя, чтобы разбираться с этим.
– На публике она – Брейшо, одна из нас, под защитой. Неприкасаемая. А тут – чужачка. – Ройс потирает руки, уголки его губ приподнимаются.
Рэйвен переводит взгляд с Ройса на меня. Я хочу сказать Ройсу, чтобы он отвалил, но молчу.
Ухмылка Ройса становится еще шире.
– Кстати, с придурком Майком все в порядке, – говорит он.
Я хмурюсь.
– Что, так просто?
– Ты, кажется, удивлен, – встревает Мэддок.
– Она вела себя странно, нервничала… Вроде как не прочь была послать его подальше. Возможно, не хотела, чтобы выплыло какое-нибудь дерьмо из того времени, когда они встречались, или что-то в этом роде.
Я качаю головой.
– Не знаю. Он мне не нравится.
Парни смеются, и я хмурюсь еще сильнее.
– Конечно, братан, ведь у него было то, чего ты хочешь, – ухмыляется Ройс. – Короче, так. Мы с ним поговорили, и я ему нарисовал правдоподобную картинку. Немного, так сказать, прояснил суть, что Виктория теперь не его девушка.
Я качаю головой, Рэйвен хватает Ройса за локоть и, смеясь, тащит его за дверь, но Мэддок задерживается.
– Ты можешь одновременно хотеть убить ее и сохранить ее. – Он меряет меня грозным взглядом. – Так было у нас с Рэйвен в самом начале. И вот что. Не делись тем, что должно быть твоим.
– Я ей не доверяю. А если я ей не доверяю… Мне вообще странно, что она здесь.
Мэддок наклоняет голову.
– Так прогони ее отсюда. – На его губах появляется намек на усмешку. – Вообще, я так и думал, брат. Ты ей не доверяешь, но хочешь. С одной стороны, ты думаешь, что она недостойна твоего траха, но с другой – хочешь, чтобы она была в этом смысле на высоте, когда трах состоится. – Он подходит ближе. – Ничего плохого в этом нет. Единственное, что нужно сделать, это переждать.
– Ага, устроим карантин в доме Брейшо… А если она облажается?
Он хлопает меня по спине и идет к двери.
– Сначала попробуй, да? Про карантин ты хорошо сказал. Надень ей кандалы на лодыжки и выброси ключ.
Мэддок выходит и спускается по лестнице, давая мне минуту, чтобы стряхнуть напряжение, охватившее плечи. Затем я тихо захожу в комнату Зоуи,
