желудке.
Он кивнул.
– Зачем ей жить в этом месте, если оно тебе не нравится? Почему бы тебе не перевезти ее к себе?
Стерлинг негромко вздохнул. По его словам, он много думал об этом. Он забарабанил пальцами по рулю.
– Мне бы этого хотелось. Но я часто работаю допоздна, и слишком о многом надо беспокоиться. Мама может выйти из квартиры, чтобы пойти за продуктами, и забудет, как вернуться домой. Она может оставить включенную духовку и устроить пожар. Слишком многое может пойти не так.
Посмотрев на меня, Стерлинг добавил:
– Не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто это плохое место. Они заботятся о ней, обеспечивают хорошие завтрак, обед и ужин, следят за приемом лекарств, мониторят ее состояние во время приступов, когда мама не помнит, кто она такая. Дома я ей этого обеспечить не смог бы. Вот почему мама здесь.
– Понимаю.
– Но я хочу для нее лучшего, большего, – продолжал он. – Хочу для нее такое место, где она сможет заниматься садоводством и выходить в город. Чтобы у нее была собственная квартира, а не просто узкая комната с кроватью. Что-то вроде микрорайона для пожилых людей, а не заведение, похожее на больницу. Я приглядел для нее место в часе езды. У них там команда врачей, которые находятся на передовых позициях в области лечения проблем с памятью.
– Это удивительно, Стерлинг.
Мы не говорили о том, что надо было сделать, чтобы это получилось: нам с ним надо было закончить наше дело и женить его.
Я протянула руку и сжала его колено.
– Ты стараешься изо всех сил. Ты хороший сын.
Он кивнул, на этот раз с улыбкой. Проносились мили, негромко звучала музыка.
Казалось, у него на душе стало хорошо после того, как он навестил мать и увидел, что мы поладили.
Но было еще кое-что, о чем мне нужно было с ним поговорить. В возбуждении от его внезапного появления в моем офисе, от того, что он увез меня, а потом познакомил со своей матерью, я отгоняла от себя эти мысли. Но пришло время получить кое-какие ответы.
– Мне нужно спросить тебя кое о чем.
– Конечно, спрашивай. – Стерлинг постучал пальцами по рулю.
– Выписки по долгам по моей кредитной карте на моем обеденном столе… Они пропали после того, как ты побывал у меня в гостях в прошлую пятницу.
– Ты это заметила, да?
– Ты их взял?
Я была поражена, и мой голос выдал это. Я-то считала наихудшим другой сценарий. Стерлинг увидел их, пока я ходила в ванную, и сунул их куда-нибудь, чтобы я не смущалась из-за того, что оставила личные бумаги на виду.
– Ты расстроилась? – Он по-прежнему смотрел на шоссе, опасно привлекательный, но от этого еще более раздражающий.
– Я… – Мне неловко. Я в ужасе. – Зачем ты это сделал?
Он сглотнул, его кадык дернулся от усилия.
– Я увидел препятствие на твоем пути. Увидел возможность расчистить для тебя дорогу. Я только хотел помочь. Прости меня.
– Подожди. – Я подняла руку. – Что именно ты сделал?
– Как адвокат, я иногда помогаю людям консолидировать долг, подать иск о персональном банкротстве и тому подобное. Я все уладил со специалистом по кредитам из моей команды, чтобы избавить тебя от астрономических процентов и свести все к небольшому ежемесячному платежу. Теперь ты сможешь расплатиться с долгами намного быстрее.
Мое лицо исказилось в ужасной гримасе. Он что, черт подери, с ума сошел? Он украл мои счета, составил какой-то план против моей воли, и теперь он ждет, что я поглажу его по голове?
– Не знаю, как это принято там, откуда ты родом, но это было серьезное вмешательство в личные дела. Это было совершенно неприлично, неэтично и… просто плохо.
Стерлинг съехал с шоссе, остановился на заправке и только потом повернулся ко мне.
– Я ничего плохого не хотел. Честно говоря, я с этим работаю. Для меня это было совершенно нормально. Я не ощущал это как вмешательство, иначе я бы никогда… – Он провел руками по волосам. – Черт. Ты злишься?
Мое сердце гулко стучало, пульс яростно бился. Я была вне себя от гнева. У меня было такое чувство, будто он приехал ко мне на бульдозере, чтобы спасти девицу, попавшую в беду.
– Просто отвези меня домой, – пробормотала я.
Стерлинг снова выругался, вдавил в пол педаль газа и выехал на автостраду.
Я понимала, что чем раньше я выберусь из его машины, подальше от его самоуверенной задницы, тем лучше.
Глава двадцать шестая. Стерлинг
То, что начиналось как прекрасная вторая половина дня, превратилось в полный провал. Кэмрин рассердилась на меня за то, что я вмешался и помог ей с ее долгом. А я-то ждал благодарности. Люди обычно платят мне триста долларов в час, чтобы я это сделал.
Я провел ночь без сна, ворочался с боку на бок, прокручивая ситуацию в голове, но так и не нашел способа ее исправить. Я видел, как Кэмрин общалась с моей мамой. Она вписалась словно деталь пазла, которой недоставало. Но я все испортил.
Я сидел в моем рабочем кабинете и макал пакетик с чаем в кипяток. Отношения с Кэмрин казались безнадежно испорченными. У меня весь день был расписан – сплошные встречи, – а вечером предстоял ужин с клиентом, который я не мог пропустить. Но потом я собирался все-таки найти способ заставить Кэмрин понять. Возможно, пришло время рассказать ей, что я на самом деле к ней чувствую. Правда освободит тебя.
Я нажал на кнопку интеркома на моем телефоне.
– Тери, зайди, пожалуйста.
Моя помощница Тери вошла в офис и остановилась прямо перед моим столом. Она отличалась прямолинейностью, и это мне в ней нравилось. И так как Тери играла за противоположную команду, между нами никогда не было никаких непонятных заигрываний и осложнений. Это были идеальные отношения.
Я вытащил пакетик с чаем из чашки и сделал глоток обжигающего напитка.
– Не могла бы ты закрыть дверь?
Ее губы сжались в нитку, она торопливо вернулась к двери и закрыла ее.
– У меня неприятности?
– Вовсе нет. Когда у тебя были неприятности? Неприятности обычно бывали у меня, и мы вместе придумывали, как меня вытащить из очередной передряги.
– Точно. – На ее лице снова появилась улыбка. – Тогда в чем дело?
– Думаю, я капитально облажался.
Тери вздохнула и опустилась в кожаное кресло у моего стола.
– Неужели это дело Левенштейна? Если мне придется исправлять его еще раз, то помоги мне, боже…
Я фыркнул.
– Нет, это не дело
