тоже должна пойти и поздравить молодых. А без дополнительного допинга я точно не выдержу.
Влив в себя еще несколько доз алкоголя, я принялась искать глазами демона и его куклу-барби. Найти их оказалось проще простого. Они до сих пор стояли недалеко от сцены. Уже не в обнимку, но все еще достаточно близко, чтобы это действовало мне на нервы.
Все так же без обуви, немного пошатываясь, я направилась в их сторону. Все-таки последний бокал оказался лишним. Мой затуманенный разум просто кричал, умоляя устроить сцену и высказать Марку все, что я о нем думала. Но здравый смысл еще не до конца выветрился из мозга. Я не могла так поступить. Даже для меня было бы низко подорвать его авторитет перед партнерами нашей компании. Поэтому я просто натянула все ту же милейшую улыбку, пытаясь сделать так, чтобы она не выглядела вымученной гримасой. Марк заметил меня почти сразу же и теперь напряженно наблюдал за моим приближением. А я не торопилась, стараясь ступать как можно тверже и давая ему время понервничать. Пусть гадает, как именно я себя поведу.
Стоило мне достичь цели и оказаться перед счастливой парочкой, как я тотчас сделала то, что Марк точно от меня не ожидал. Растянув фальшивую улыбку еще шире, кинулась ему на шею с громким криком:
– Поздравляю, любимый братик! Прекрасная новость! – он застыл, будто статуя. Лишь спустя секунду обнял в ответ. И в этот момент я успела прошептать ему на ухо, так, чтобы больше никто не услышал: – Какая же ты сволочь, Марк. Гори в аду вместе со своей невестой, – напоследок звонко чмокнув его в щеку, я выбралась из объятий. И продолжила улыбаться.
– Спасибо, Ники, – на его скулах заиграли желваки. Кому-то явно пришлось сдерживать себя, чтобы не ответить мне грубостью.
Но мне уже было плевать на его реакцию, и я повернулась к блондинке.
– Сандра, верно? – протянула ей руку для знакомства. Она с радостью ее пожала.
– Да. А ты, насколько понимаю, та самая Николетта, – девушка смотрела на меня с каким-то диким восторгом, – очень рада знакомству!
– Взаимно, – сосредоточив все свое внимание на ней, продолжила: – И я так рада за вас. Знаешь, тебе очень повезло. Марк ведь у нас просто сокровище: умный, красивый, успешный. И какой верный, ты себе не представляешь, – прощебетала я на одном дыхании, – про его доброту и благородство так и вовсе легенды можно складывать, – хотела добавить еще, что он всегда держит слово, но меня прервали.
– Сандра, милая, – Марк чуть повысил тон, перебивая мою напыщенную несуразную речь, – может, пока составишь компанию отцу? Я скажу пару слов Николетте и тут же к вам присоединюсь.
Она чуть смущенно посмотрела на меня и, кивнув своему жениху, пошла в другой конец зала, где Роберт Кэмпбелл активно жестикулировал в разговоре с незнакомым мне мужчиной. Марк, дождавшись, пока она отойдет на приличное расстояние, грубо схватил меня за плечо и повел подальше от гостей, заводя за одну из колонн, возвышавшихся по периметру стен.
– Что ты устроила? – он дернул меня к себе, не выпуская из стальной хватки. Злость пропитала его голос насквозь.
– Пусти меня! – я попыталась освободиться, но он только крепче сжимал пальцы. – Мне больно, Марк! – услышав, как задрожал мой голос, он все же выпустил руку, но загородил проход так, чтобы я точно не сбежала.
– Я жду ответ. Что за представление сейчас было? – Марк сложил руки на груди и смотрел на меня как на маленького нашкодившего котенка.
– А что, не понравилась моя речь? Думаешь, нужно было сказать ей всю правду? Что ты чудовище, которому плевать на всех, кроме себя? Или посоветовать следить тщательнее за твоим общением с ее подругами? Чтобы не повторила моих ошибок и не оставила тебя наедине с очередной шлюхой? Или ты ждал благодарности за «лучший подарок», какой только мог преподнести мне сегодня, – я видела, как в нем закипала ярость, но уже не могла остановить поток слов, – так что, сказать тебе спасибо, что вонзил кинжал в только-только затянувшуюся рану и провернул?
Марк прищурился и добавил в тон презрительности:
– Следи за своим языком, Николетта. Ты хоть соображаешь, что творишь и где находишься? Это тебе не какой-то захолустный кабак, где ты можешь напиться до беспамятства. Учись соответствовать своему статусу. И это касается не только алкоголя.
– Что еще тебе не понравилось? – бросила я ему с вызовом. – Я как-то не так дышала в твою сторону? Или, может, тебя оскорбили мои босые ноги? Или не спросила у тебя разрешение, прежде чем пойти танцевать? – я знала, что нужно остановиться, но меня несло. Как поезд, сошедший с рельсов, под откос: – Или ты просто бесишься от того, что я вернулась в Лос-Анджелес?
– Да плевать мне на твое возвращение! – Марк почти прорычал эти слова, и я задрожала. Мне хотелось убежать. Спрятаться в темном углу и позволить себе выпустить эмоции, которые не смогла выжечь даже текила. – Но на официальном мероприятии будь добра вести себя прилично. Мало того что напилась, так еще и снова выплясывала как дешевая стриптизерша, – я и забыла, как сильно Марка задевали мои танцы, – собрала возле себя толпу голодных озабоченных самцов. Только что слюной никто не брызгал.
– Тебе-то что до этого? Ты уже давно потерял моральное право указывать мне, что делать. Ровно как и юридическое, – меня продолжало трясти, то ли от гнева, то ли от отчаяния. Разницы не ощущалось. Но я нашла в себе силы выдержать тяжелый взгляд Марка, – если захочу, то прямо сейчас пойду к любому из них и станцую приват.
– Не смеши меня, Николетта. На ногах еле стоишь, дойти уже точно никуда не сможешь, не говоря о танце, – усмехнулся Марк. И я никак не ожидала услышать слова, которые слетели с его губ дальше: – Или решила вспомнить былые времена? Два месяца в реабилитационном центре тебе мозги на место не поставили?
Это был удар ниже пояса. О моем лечении знала только Энн. Но она презирала Марка и точно не могла ему ничего сказать. По документам все прошло анонимно. Как он узнал? По щекам уже текли слезы. Его выпад стал последней каплей в сегодняшнем вечере. Больше я не могла сдерживаться.
– Откуда ты… – начала я надломившимся голосом.
– Я знаю про тебя абсолютно все. Так было и будет всегда, – взгляд Марка ничего не выражал. Снова холодная, безразличная маска, – я так понимаю, о нашем завтрашнем разговоре можем забыть? – Даже это он продумал. Согласился поговорить только потому, что знал – после сегодняшнего вечера
