прочь или просто расщепить на миллион осколков. Я выкрикнула имя Эшера, сметаемая волной удовольствия и жара. Прежде ни с одним мужчиной я не ощущала ничего подобного. Ведь здесь и сейчас я не просто занималась сексом. В постели со мной находился именно Эшер.
Он навис надо мной, глядя сверху вниз, словно завоеватель на свой трофей.
– Я еще не закончил, – предупредил он и подошел к тумбочке за презервативом.
Я заставила себя сесть, наблюдая, как его большое, грациозное тело двигается в темноте спальни.
Я тоже еще не закончила. Даже не начинала.
– Иди сюда, – велела я, когда он сжал презерватив в руке.
Теперь, когда он удовлетворил самую жгучую потребность, я ощущала себя чуточку спокойнее. Сейчас мне хотелось лишь ощутить его внутри себя. С трудом верилось, что это вот-вот произойдет. Ожидание, нервозность, желание… будто бы я впервые оказалась в спальне с мужчиной.
«Но так и есть. Как сейчас, никогда еще не было».
Я села на край кровати, Эшер застыл прямо передо мной. Я расстегнула пуговицу на его брюках, затем молнию и поцеловала теплую кожу на животе. Стянув с него штаны, провела языком по твердым линиям пресса. Под тканью боксеров отчетливо виднелся возбужденный член, и при виде него по телу пробежала волна желания. Медленно, наслаждаясь моментом, я стянула трусы с бедер, и, скользнув взглядом по V-образной выемке на животе, увидела великолепный член – огромный, твердый, совершенный. Я провела по нему рукой один раз, ощущая бархатную кожу.
– Фейт, – напряженно пробормотал он.
– Просто хочу познакомиться.
Я взяла у Эшера упаковку с презервативом, но не стала открывать. Вместо этого взяла член в рот.
– Черт! – простонал он, вцепившись рукой мне в волосы. По спине побежали мурашки.
Я взяла его глубже, потом оставила во рту лишь кончик, пробежала по нему языком, поласкала рукой. Стоны и проклятия, срывавшиеся с его губ, как и вцепившаяся в волосы рука, лишь подстегивали меня. Он явно сдерживался, изо всех сил пытаясь не трахнуть меня прямо в рот. Я бы позволила, но сама больше не могла ждать.
– Сейчас, – выдохнула я и, выпустив его, надела на Эшера презерватив. Я легла на кровать и, сгорая от желания, раздвинула ноги. – Вперед, пожарный.
Отбросив в сторону штаны и боксеры, он тут же оказался на мне. Головка члена касалась теплого местечка между ног. Еще шире раздвинув мне бедра, одним плавным, жестким толчком Эшер погрузился внутрь.
Время словно остановилось; я наслаждалась ощущением его – твердого, тяжелого, проникшего глубоко в меня. Эшер начал двигаться, и от первого же толчка внутри вспыхнуло почти болезненное удовольствие, которое возрастало с каждым резким ударом его бедер о мои. Под идеальной тяжестью его тела я ощущала, как ускоряется темп, и сама возносилась все выше к вершине блаженства.
Я не могла им насытиться, желала, чтобы он проник в меня еще глубже. Я вцепилась в широкую спину Эшера, пытаясь прижать его к себе еще ближе, слиться с ним воедино. В ответ на каждое его движение я приподнимала бедра, и все это время он не отрывался от моих губ.
– Я… уже близко… – выдохнула я.
Эшер приподнял мои бедра и, опершись ладонями по обе стороны от меня, охваченный безумным желанием, ринулся вперед. Я с трудом могла поверить, что способна испытывать подобную страсть.
Мгновения сменяли друг друга, наслаждение все возрастало. Эшер подвел меня к краю, и по телу прокатилась волна оргазма, сметая все мысли. Он по-прежнему двигался во мне, заставляя дрожать от удовольствия, продлевая столь желанное освобождение, постепенно тоже приближаясь к вершине.
– Давай, – выдохнула я, впиваясь ногтями в его предплечья. – Кончи во мне, Эшер.
Он хрипло застонал и, двинувшись еще несколько раз, наконец кончил. Его тело напряглось, на шее натянулись мышцы, на лице застыло выражение экстаза. И пусть на нем был презерватив, я представила, что Эшер излил свое семя внутрь меня, будто оставив на мне свою метку.
Сквозь дымку оргазма вдруг пробилась беспокойная мысль.
«Я ведь уезжаю. Я не могу испытывать к нему такие чувства».
А потом он оказался на мне, теплый и тяжелый, прижимаясь обнаженной кожей, целуя нежно и почти благоговейно. На глаза сами собой навернулись слезы. Только этого мне не хватало! Да я в жизни не плакала из-за мужчин!
И все же я поцеловала его в ответ, столь же мягко и бережно. Сейчас мне хотелось навсегда остаться в объятиях Эшера и просто обнимать его и целовать.
Наконец он оторвался от моих губ и, осторожно отодвинувшись, лег на бок.
– Как лодыжка?
– У меня есть лодыжки? – пискнула я. – Все мое тело – один сплошной оргазм.
– Ладно. Хочешь воды? Или вздремнуть? Но только недолго.
– Потому что ты со мной не закончил?
– Я едва начал.
Боже, от его улыбки, столь нежной, несмотря на твердые, гранитные черты лица, сердце забилось даже чаще, чем от его слов. И беспокойство вспыхнуло внутри с новой силой. Переспав с Эшером, я ничего не исправила. Стало лишь хуже. Тело на время успокоилось, но сердце по-прежнему требовало большего.
Я снова потянулась к нему, надеясь, что новые ощущения прогонят нежелательные мысли. И это сработало – на несколько часов. Когда в окно стал пробиваться рассвет, мы лежали, прижавшись друг к другу. Я смотрела в потолок, пока внутри шла ожесточенная борьба. С одной стороны, его близость и чувство удовлетворения согревали сердце. И все же в голове крутилась одна и та же навязчивая мысль:
«Мы совершили ужасную ошибку…»
Струящийся из окна утренний свет вырвал меня из тяжелого сна. Я приоткрыл один глаз и, заметив лежащую рядом девушку, не смог сдержать улыбки. Наконец-то я спал с Фейт, прикасался к ней, целовал, проникал внутрь… Восхитительное блаженство.
И все же это не помогло.
– Черт! – Нахмурившись, я спустил ноги с кровати и обхватил голову руками.
Пусть Фейт провела со мной в постели целую ночь, я не ощущал ни спокойствия, ни удовлетворения. Ведь я жаждал не только ее тела. Это страстное, умопомрачительное желание не погасить только с помощью секса. Я чувствовал его каждой частичкой сердца – заброшенного, разбитого, в которое я никого не впускал, и мало кто даже подозревал о его существовании. Я желал ее, словно изголодавшийся зверь, уставший от бесчисленных тихих ночей и пустого дома.
Пустой жизни.
В моей постели побывали десятки женщин, но лишь ее одну я не
