Вечности по-прежнему не обещаю, — тон был серьезным, как никогда. — Но на ближайшую сотню лет готов подписаться.
На мгновение мне показалось, что я перестала слышать окружающие звуки. Затихло все, даже ветер. Остался только ритм сердца Блейка, колотившегося в унисон с моим. Я ощущала эти глухие удары впадинкой между лопатками, и впервые в жизни мне не хотелось что-то доказывать. Ничего не хотелось — ни гонятся за призраками прошлого, ни искать обидчиков, ни мстить.
Еще сильнее прижавшись к Блейку, я опустила затылок на его плечо. Не говоря ни слова, мы смотрели на ночной город — две счастливые горошины в сотейнике из высоток.
[1] Возраст согласия в США не всегда равен возрасту совершеннолетия или возрасту вступления в брак. В штате Нью-Йорк возраст согласия — 17 лет, возраст вступления в брак — 18 лет, а возраст совершеннолетия — 21 год.
— Мисс Рэдман, как давно вы встречаетесь со своим опекуном?
— Без комментариев, — не глядя репортеров, я свернула с Пятой Авеню на пятьдесят восьмую, к зданию Бергдорф Гудман.
Семенившая рядом Джеки синхронно ускорила шаг.
Сходили на маникюр, как же. Жаждущая скандала толпа увязалась за нами от подъезда.
— Мисс Рэдман, всего пара вопросов…
Снова защелкали затворы фотоаппаратов.
— Она же сказала: без комментариев, — Джеки выставила перед собой яркий клатч от Селин, прикрываясь им словно щитом.
Проще было поехать на «Кадиллаке», но Стив непременно сдал бы меня Блейку. К тому же мы бы дольше простояли на светофорах у Гранд Арми Плаза, а мне не хотелось ждать. Я просчиталась, и теперь приходилось практически бежать к маячившей впереди вывеске салона.
— Мисс Рэдман, вы планируете продолжать отношения со своим опекуном после вступления в наследство? Он останется на посту управляющего или…
Не дослушав, я резко развернулась к коротко стриженой брюнетке в квадратных очках, усиленно рвавшейся к нам со стороны проезжей части.
— А вы с какой целью интересуетесь?
— Долли, не реагируй, — запоздало прошипела Джеки, хватая меня за руку.
Блейк тоже посоветовал бы не связываться, но меня прорвало.
— Почему из всех возможных тем вы выбрали именно эту?
Нахальное выражение лица брюнетки сменилось на опешившее:
— Ну… нашим читателям интересна ваша жизнь.
— С чего вы взяли? — теперь уже наседала я. — В мире столько важных новостей, а вы спрашиваете меня об отношениях? Уверена, ваши читатели образованны и умны, и им в разы интереснее серьезные темы — о политике, экологии, финансах.
Глаза брюнетки продолжали растерянно метаться под толстыми стеклами очков.
— Раз уж вы затронули финансы, — нашелся кто-то из ее коллег. — Прокомментируете несостоявшееся слияние?
— Пусть это сделают специалисты, — я широко улыбнулась очередной вспышке фотоаппарата. — Обратитесь в пресс-службу «Рэдман Риэлти».
— Не принижайте другие темы, — наконец, очнулась брюнетка. Ей все еще не терпелось заполучить провокационный репортаж. — Многие несовершеннолетние подвергаются насилию.
— Искренне им соболезную, — участливо кивнула я и добавила, изобразив недоумение: — Но при чем тут я?
— Они не обращаются в полицию, потому что боятся.
— По-прежнему не улавливаю связи. Как и не слышу вопроса, — я откровенно издевалась, заставляя ее злиться.
— Хорошо, я перефразирую. Вы не обратились в полицию, потому что боитесь или…
— Я дееспособна и знаю о своих правах, — отчеканила я, с садистским удовольствием поставив ее на место. Снова. — Поэтому я благодарна за беспокойство, но мое моральное и физическое здоровье не в вашей компетенции.
Наверняка после этого спонтанного интервью меня посчитают самоуверенной сучкой. Пусть так. В глазах прессы лучше быть стервой, чем истеричкой.
Выдержав бомбардировку вопросами, мы с Джеки нырнули за дверь салона, но ликование испарилось, как только я вернулась в пентхаус.
— Я же просил никуда не выходить, — Блейк с порога преградил мне путь.
Залегшая между бровей морщинка и суровый тон на секунду сбили с толку, но по блеску темных глаз я поняла — он не злился. Просто привычно демонстрировал, кто из нас двоих главный.
Обняв его широкие плечи, я сделала виноватое лицо.
— Не ругайся. Я всего лишь спустилась сделать маникюр, — встав на мыски, я добавила шепотом: — И теперь буду царапать твою спину новыми коготками.
Блейк не сдержал самодовольной улыбки, явно представляя, как я выполню обещание.
— Я видел репортаж, — его голос смягчился. — Ты хорошо держалась.
Руки стиснули талию, не давая отстраниться. Да я и не пыталась.
— Тогда как насчет поощрения? — я потерлась о его пах.
Член тут же отреагировал на недвусмысленный намек, а вот Блейк заупрямился:
— Сначала закончу презентацию.
— Ладно, — вздохнула я, с сожалением выпутываясь из его объятий.
Кто бы сомневался, что он выберет работу. Вот только и я не сдамся без боя.
С притворной грустью я прикусила губу, а потом шлепнула себя по лбу, словно вспомнила что-то важное:
— Тогда я пока посмотрю бодрящие видео. Не пропадать же подборке, которую мы подготовили для монтажа.
На скулах Блейка проступили желваки.
— Брук не пригодится, так хоть развеюсь, — продолжала поддразнивать я.
— Кукла, не провоцируй.
Этот предупреждающий тон я обожала до мурашек.
— И в мыслях не было, — я наивно захлопала ресницами, упиваясь реакцией Блейка. — Я просто не хочу мешать работе.
Развернувшись, я двинулась к себе, но ушла недалеко — на середине гостиной Блейк взвалил меня на плечо и понес в спальню.
— Ты доигралась.
— Думаешь составить конкуренцию парням на видео? — хихикнула я, не спеша вырываться. — Уверен, что прошел бы кастинг?
— А ты сомневаешься? — он опрокинул меня на кровать.
Перекатившись на спину, я в наигранной задумчивости приложила палец к губам:
— Сложно сказать. Сначала нужно проверить твои навыки.
— Сейчас и проверим, — не отводя плотоядного взгляда, от которого внутри все полыхало, Блейк сбросил пиджак и рубашку. Следом на пол свалилась моя юбка — он сдернул ее, не расстегивая. — Ну что, пока укладываюсь в норматив по раздеванию?
Я расхохоталась, а одежда продолжала разлетаться во все стороны. Я даже не успела осознать, как лишилась белья. И только когда Блейк вдавил меня в пружинящий матрас, поняла, что лежу абсолютно голая.
— Готова перейти к прелюдии? — он приподнялся на
