подставки и со звоном рухнула на пол, усеяв дизайнерский паркет мелкими осколками.
— Явилась, наконец, — в проеме арки появилась знакомая фигура.
Конечно. Куда же без вечной слежки Блейка? Он просто обязан проверить, не приволокла ли я домой сомнительных личностей.
Еще недавно я боялась наших встреч, но два месяца на одной территории научили меня не вздрагивать в его присутствии. В конце концов, что он мог сделать? Деньги ведь уже отобрал.
С глупым смешком я помахала рукой:
— Привет, дядя Блейк.
— Опять пила?
Едва он приблизился, я уловила терпкий аромат парфюма. Этот запах преследовал меня везде, даже когда я не видела Блейка. Утром в столовой, где он успевал позавтракать до меня. В гостиной, где проводил вечера после работы. Возле моей комнаты, куда Блейк и вовсе не заходил, а всего лишь изредка проходил мимо, к террасе на крыше.
Даже его проклятый запах претендовал на мое личное пространство!
— Какого дьявола, Долорес? — разомкнув скрещенные на груди руки, Блейк сжал мое предплечье. — Когда же ты угомонишься?
То ли от крепкой хватки, то ли от неожиданного жара его пальцев, низ живота отозвался пугающим холодком.
— Когда ты съедешь! — огрызнулась я, испугавшись этой реакции на прикосновение.
— Я не ослышался? — скривился Блейк. — Ты готова сама оплачивать взносы за пентхаус?
Твою мать! Сколько можно напоминать, что я живу за его счет? Мне и без его язвительности тошно. А ведь это мое по праву!
— Ты невыносима! — не унимался Блейк и, стиснув вторую руку, хорошенько меня встряхнул.
Яростный рывок окончательно добил и без того шаткий вестибулярный аппарат. К горлу поднялся царапающий сгусток.
— Меня… сейчас вырвет, — выдала я, цепляясь за карман на его рубашке.
А потом пол резко ушел из-под ног.
[1] Джеки — известное прозвище Жаклин Кеннеди.
[2] Имеется в виду частный женский гуманитарный колледж Барнард, который является одним из четырех колледжей Колумбийского университета.
[3] В США образование делится на четыре этапа. Начальная школа (с 1 по 5 классы), средняя школа (с 6 по 8 классы), старшая школа (с 9 по 12 классы) и программа повышенной сложности — для одаренных школьников, направленная на углубленную подготовку к обучению в университете.
[4] Один из старейших универмагов на Пятой авеню, названный в честь основателей — Германа Бергдорфа и Эдвина Гудмана.
[5] Пятизвездочный отель, один из старейших и самых узнаваемых в Нью-Йорке.
Головокружение не заканчивалось. Казалось, я парю над полом вдоль покачивающихся стен. Я сочла бы полет галлюцинацией, если бы не крепкие руки, поддерживающие за спину и под коленями — Блейк нес меня по коридору в сторону ванной комнаты. В другой ситуации такая забота показалась бы романтичной, но его раздраженное дыхание выдавало настоящую причину. Он снова злился. И явно не планировал придержать мне волосы, пока я буду стоять на коленях перед унитазом.
Когда по глазам резанул яркий свет, я зажмурилась, а еще через секунду в лицо ударили ледяные струи воды.
— Ты что творишь? — завизжала я, рванувшись из кабинки, но Блейк снова сунул меня под душ.
— Заставляю протрезветь до того, как ты уделаешь гостиную.
— Отпусти! — извивалась я.
Платье и белье вымокли мгновенно и прилипли к телу, усиливая озноб. Кожа покрылась мурашками, плечи трясло от холода, а Блейку казалось было все равно — он ни на дюйм не отстранился, пока я дергалась, пытаясь выбраться.
— Хватит, — с трудом выдавила я через стучащие зубы.
Блейк крутанул вентиль, выключая воду, и я смогла, наконец, проморгаться. В голове не осталось ни клочка пьяного тумана. Тошнота тоже отступила, но вместо благодарности я выдала с жалобным всхлипом:
— Скотина.
— Выбирай выражения, кукла, — утратив остатки сдержанности, Блейк подался вперед. — Мое терпение небезгранично.
Таким я его по-прежнему боялась — когда он смотрел так, что в пугающем мраке зрачков можно было раствориться без следа. Струсив, я опустила глаза, и тут же пожалела об этом — вместо лица взгляд сфокусировался на его идеальных брюках. Вернее, на характерно выпирающей выпуклости в районе паха.
Блейк хотел меня.
А я стояла рядом практически голая — промокшая ткань ничего не скрывала.
Сглотнув, я отступила назад. Блейк дернул кадыком и отвернулся.
Не выдержал? Или вспомнил о ненависти?
Неужели Джеки права? И он не отомстил раньше не в силу возраста — да я уже и не была ребенком — а потому что считал привлекательной?
Повисшая в воздухе неловкость сгущалась с каждой секундой. Решив, что мне нечего терять, я осторожно взяла его за запястье.
— Кукла, ты… — хрипло выдохнул он.
— Ш-ш-ш, — притянув горячую ладонь ближе, я уложила ее себе на грудь, вынуждая легонько сжать съежившийся сосок.
По плану должен был сорваться Блейк, но вместо этого задрожала я — от одного лишь прикосновения у меня едва не подогнулись колени.
— Остановись, — его обволакивающий шепот не смог унять мой внутренний трепет.
— Тебе же нравится, — я упрямо удерживала руку Блейка, жар от которой проникал едва ли не до сердца. — И мне тоже.
Я еще помнила — правда, весьма расплывчато — что для шантажа надо снять видео, вот только смартфон остался в сумочке в гостиной, а я не могла и не хотела уговаривать Блейка переместиться. Я жаждала, чтобы он взял меня — здесь и сейчас — прямо на мокром кафеле. Или на пушистом коврике у раковины. Или напротив зеркала, стоя к нему лицом, чтобы я видела все, что он будет со мной делать. Черт! Да где угодно!
Но Блейк не спешил проявлять инициативу. Он по-прежнему не отстранялся и пристально вглядывался в мое лицо.
— Тебе нравится, — повторила я и в нетерпении провела кончиками пальцев по возбужденному члену.
Блейк судорожно втянул носом воздух и перехватил мою руку:
— Нет.
— Да, — я прильнула к нему всем телом.
Блейк не шелохнулся.
Я потянулась к нему губами. Интересно, дернется или нет? Но он даже не моргнул. Посчитав это разрешением, я осторожно поцеловала его в скулу, затем в подбородок, щеку. Щетина слегка покалывала губы, и мне нравилось это ощущение. Было, как в давних мечтах — когда я представляла нас вместе — и сейчас эта мечта сбывалась.
Запустив пальцы свободной руки густые волосы Блейка, я потерлась о напрягшийся торс. Вторая продолжала
