я боялась, что они осудят и отрекутся от меня. Если я о чем и сожалею, так это о том, что не прислушивалась к своему внутреннему голосу. Любовь стоит того, чтобы за нее бороться, надо дерзать и пытаться.
Кивнув, внучка мысленно возвращается к бабушкиным рассказам: как безутешна и напугана она была, когда исчез Лýка, как долго надеялась, что однажды он вернется. А сейчас все это кажется напрасным. Если бы только Лýке удалось в тот вечер избежать ареста и вернуться на лодке в Швецию, если бы судьба дала ему и бабушке шанс, возможно, их жизнь сложилась бы по-другому.
Подняв глаза, Ребекка замечает идущую вдоль кромки воды по направлению к ним фигуру. Вначале она не уверена, что глаза ее не подводят, но спустя пару секунд сомнений не остается, и внучка встает с места.
– Мы тут! – кричит она и машет рукой.
К ним подходит Камилла.
– Как здорово, что ты пришла, – радостно приветствует ее Ребекка. – Кофе будешь?
– Да, спасибо. Какое красивое место для встречи, – замечает Камилла, показывая на море.
– Здесь и правда очень красиво.
– Да, – соглашается мать, принимая у дочери из рук наполненную до краев чашку.
– Мы как раз говорили о Лýке, – с энтузиазмом продолжает Ребекка. – Он сам был беженцем. Вместе с семьей бежал сюда из Италии, потому что его отца убили люди Муссолини.
– Вот как? – удивляется Камилла. – Я не знала этого.
– Я с удовольствием расскажу все, что мне удалось выяснить, – продолжает Ребекка. – Если хочешь, конечно.
Мать замолкает, но, выдержав длинную, почти минутную паузу, кивает:
– Хорошо.
Бабушка церемонно ставит чашку на скамейку.
– Спасибо, что пришла, – говорит она дрожащим голосом. – Это очень много для меня значит.
Камилла откашливается.
– Мне понадобится время, чтобы все это уложить в голове, – говорит она.
– Я понимаю, – отвечает бабушка. – Не торопись.
– Ты знаешь, сколько еще пробудешь здесь? – интересуется мама, обернувшись к Ребекке.
– Я завтра возвращаюсь.
– Быстро ты решила.
– Да, так вышло. Но я скоро вернусь. Если бабушка отправится в Бергалид, ей понадобится помощь с переездом, – добавляет она.
– Я, кстати, думала об этом, – произносит Камилла, обменявшись взглядом с Ребеккой и потом взглянув на свою мать. – Если ты все еще хочешь остаться в Бьёркбаккене, я могу приезжать к тебе пару раз в неделю.
Бабушкины глаза расширяются от удивления.
– Ты уверена?
– Да.
– Спасибо, я бы очень этого хотела, – отвечает бабушка.
– Еще я надеюсь и с тобой тоже видеться почаще, – продолжает Камилла, искоса посматривая на Ребекку.
– Обещаю, – улыбается та.
Они проводят на Кайпроменаден еще около часа, сидя вместе на скамейке и беседуя о разном. Ребекка не помнит, когда в последний раз ощущала себя такой счастливой. Они с бабушкой рассказывают все, что узнали о Лýке, а мама терпеливо слушает. Есть что-то глубоко умиротворяющее в том, чтобы делиться с Камиллой своими открытиями, осознавая, как общее прошлое связывает воедино их судьбы. Столько лет Ребекке не хватало душевного родства, и теперь она втайне надеется, что наконец обрела его.
Бабушка ушла к себе отдохнуть и почитать, а Ребекка хочет собраться в дорогу.
После ужина она убирает со стола. Только вытерла насухо мойку, как раздается телефонный звонок. Йуар. Наконец-то. Быстро нажимает на зеленую кнопку и чувствует, как учащается пульс.
– Привет. Я уже больше недели пытаюсь до тебя дозвониться, – подавленно произносит она.
– Знаю. Извини, столько всего навалилось. – Йуар, который никогда не нервничает, говорит с ней напряженным голосом. – Но у меня хорошие новости, – продолжает он.
– Вот как? Какие?
– Я разговаривал с твоим работодателем: еще не поздно. Ты еще можешь стать старшим менеджером, – с гордостью говорит он.
Ребекка умолкает. Ей не совсем понятно. Значит, Йуар общался с кем-то из ее коллег или руководства?
– Почему? – растерянно спрашивает она.
– Да ладно, ничего особенного в этом нет, но, как тебе известно, у меня есть контакты с одним из ваших управляющих партнеров, и я обещал замолвить словечко за «Хеннинг и Шустер» перед самыми крупными моими клиентами в том случае, если они пересмотрят вопрос с твоим повышением.
– Я не просила тебя об этом.
– Знаю, но, естественно, я готов помочь, когда тебе нужна помощь. Мы же одна команда.
Внутри все сжимается. Неужели Йуар не понял, что их отношения поставлены на паузу?
– Завтра я возвращаюсь в Стокгольм, и тогда нам надо будет сесть и поговорить, – заявляет она.
– О чем?
У Ребекки ком в горле. Разорвать отношения оказалось сложнее, чем она себе представляла. Ей хочется, чтобы Йуар осознал, насколько все серьезно, хочется дать ему возможность морально подготовиться, но, с другой стороны, расставаться по телефону тоже, конечно, не вариант.
– О нас.
– Что ты имеешь в виду? – вскидывается он. – Ты что, хочешь меня оставить?
Ребекка чувствует, как внутри все обрывается.
– Йуар, – она неуверенно пытается успокоить его, – мы ведь можем обсудить это завтра?
– В этом нет необходимости, – отвечает он. – Ты права, у нас, очевидно, разные устремления.
Целую долгую минуту на линии висит тишина.
– Извини, – говорит в конце концов Ребекка. – Я не хочу причинять тебе боль, но ты не хуже меня знаешь, что у нас давно разлад.
Йуар тяжело вздыхает.
– Я пытался, – с упреком произносит он, – но ты последнее время на себя не похожа.
– Наверное, ты прав, – соглашается Ребекка. – Признаться, не задумывалась над этим, но я действительно сильно изменилась.
Она слышит его дыхание на том конце провода: долгое и тяжелое. Ребекка ждет взрыва ярости, но напрасно.
– Ладно, – бурчит он наконец. – Я чувствовал, что это произойдет.
Ее удивляет собранность, звучащая в его голосе.
– Мне, правда, очень жаль, – повторяет она. – Я спрошу Нелли, можно ли мне пожить у нее немного. Напишу, как приеду, и мы решим, как быть дальше.
Уже когда разговор завершен, Ребекку охватывает волнение, и она опускается на стул. При мысли о Йуаре внутри все сжимается. Пусть его решения не всегда ее устраивают, но намерения у него добрые, да и вообще, они прожили вместе больше семи лет. Она прошла с ним почти всю свою взрослую жизнь, и теперь странно ощущать, что этот период внезапно закончился.
Ребекка размышляет, когда сможет забрать из квартиры свои вещи. Не так уж и много там ее вещей. Бóльшая часть мебели принадлежит Йуару, как и сама квартира, потому что, когда они туда переехали, Ребекка все еще училась и не могла ни ипотеку на себя оформить, ни деньги в покупку вложить.
В сумеречном свете сад совсем затих. Ее взгляд падает на выпустивший почки куст сирени.
