слышать, – бормочу я.
Мама вздыхает с усталым видом.
– Очень жаль. Потому что я хочу об этом услышать.
Я рискую взглянуть на папу и вижу, что он хмурится, на лбу у него глубокие морщины. Он смотрит в пол, но как только чувствует, что я наблюдаю за ним, поднимает голову.
– Я люблю его, папа. Очень-очень люблю. И он любит меня. Даже после всего, через что мы прошли, это не изменилось. Только сделало мои чувства в десять раз сильнее.
– Что он сделал с тобой, чтобы стало настолько сильнее? Что произошло между вами? – спрашивает папа.
Я тяжело вздыхаю и двигаюсь ближе к спинке дивана.
– У него трудная жизнь. Он всегда будет на виду у публики, будь то на льду или на улице. Все пошло не так, и я столкнулась с реальностью быстрее, чем ожидала.
– Объясни, – просит мама, барабаня пальцами по ноге.
Я не успеваю это сделать, как сверху раздается громкий мужской голос:
– Мама!
Над нами раздается топот, который потом спускается по лестнице.
– Позвони Аве! Она не отвечает на мои звонки, а ей нужно это увидеть!
Мама вздрагивает от удивления, и я оборачиваюсь через спинку дивана как раз вовремя, чтобы увидеть, как в гостиную вваливается Бен. Как только он замечает меня, у него отвисает челюсть, а телефон падает на пол.
– Ты здесь! Ты должна это увидеть. Папа, включи «Ютуб», – приказывает он.
Папа, кажется, оправляется от удивления гораздо быстрее, чем мы с мамой, потому что делает то, что говорит Бен, не теряя времени. На экране появляется изображение чего-то похожего на студию подкастов, но звук тихий, и я беру у папы пульт и делаю погромче.
– Это подкаст? – в замешательстве спрашиваю я у Бена.
Он кивает и показывает на экран:
– Да. Сейчас это одна из крупнейших спортивных программ в мире.
Стоит мне сфокусироваться на экране, как мне не хватает воздуха.
– Какого черта он делает?
Оукли сидит напротив двух парней, перед ними стоят микрофоны и стаканы с водой, которые выглядят так, будто к ним не прикасались.
Он воплощение совершенства. Все шесть футов. Его волосы – те самые кудри, в которые я зарывалась пальцами вчера вечером и сегодня утром, – спрятаны под бейсболкой, повернутой козырьком назад, но отдельные пряди выглядывают из-под эластичного края. Его улыбка греховна, как будто он знает то, чего не знает никто другой.
– Тебя не так-то просто поймать, Оукли, это уж точно. Мы были потрясены, получив сегодня утром электронное письмо от твоего агента с просьбой предоставить тебе время на сегодняшней программе, – говорит парень с лохматыми светлыми волосами и жуткой на вид бородкой.
Его напарник, крупный мужчина, покрытый татуировками, смеется, обхватив рукой стойку микрофона.
– Он хочет сказать, что для нас большая честь, что ты решил выступить в нашей программе.
От голоса Оукли моя кожа покрывается мурашками.
– Это вы оказали мне честь. Я смотрю этот подкаст уже несколько лет. Вы рассказываете все как есть. Мне это нравится.
– Обычно мы больше не снимаем прямые эфиры, учитывая, как Мэв любит болтать, но не смогли отказаться от такой возможности, – говорит парень с бородкой.
Второй мужчина, видимо Мэв, смеется.
– Верно. Такой уж я болтун. Ладно, полагаю, пора переходить к делу. Тим, с чего ты хочешь начать?
– Думаю, это довольно очевидно. Расскажи нам, действительно ли Харви Андерсон настолько отмороженный, как мы все думаем. Не может быть, чтобы такой парень, как ты, совершал грязные поступки всего за несколько месяцев до драфта, но, увы, есть те, кто так думает.
Оукли наклоняется вперед в своем кресле, не показывая даже намека на свои эмоции. Он выглядит крутым, спокойным и очень собранным.
– Я не буду подтверждать или отрицать, что Харви отмороженный, но скажу, что у меня никогда не было намерения отказываться от команды драфта. Я мечтал об этом большую часть своей жизни. Я бы ни на секунду не рискнул так. Я встречался с Харви в Миннесоте и встречался с другими командами, которые могут оказаться первыми на драфте, как и большинство кандидатов, но мне даже в голову не приходило предпринимать шаги, на которые Харви намекал прессе.
Мэв громко хлопает в ладоши.
– Молодец. Между нами, до нас дошли слухи о том, почему этого парня заменяют.
– Я не уверен, что замена его дочерью поможет навести порядок в управленческой команде «Миннесоты», но, полагаю, это нам предстоит увидеть, – добавляет Тим.
Я мурлычу в знак согласия.
– Кстати о Веронике Андерсон, я думаю, с ней ты тоже не встречаешься? – спрашивает Мэв.
– Я даже не знал ее до того ужина. Это был вечер неудачных совпадений, которые могли стоить мне девушки, которая осталась дома, – говорит Оукли и смотрит в камеру впервые с тех пор, как я включила телевизор. Я не могу дышать.
Тим охает, после чего говорит:
– Точно. Октавия Лейтон, верно?
Оукли кивает, и на маленьком экране позади него появляется наша фотография. Он поворачивается в кресле и ухмыляется.
– Да, это она. Моя Ава.
Фотография, которую они выбрали, не с вечеринки на заднем дворе, как я ожидала. Ее сделали вчера перед кафе. Оукли обнимает меня, положив ладонь на затылок и зарывшись пальцами в волосы. Я утыкаюсь лицом ему в грудь, прячась от камеры.
Несмотря на то, как идеально мы смотримся вместе, я сосредотачиваюсь на том, как он смотрит на меня, словно готов ради меня содрать кожу и истечь кровью. В моем животе порхают бабочки.
«Моя Ава».
– Ну, блин. Ава, если ты сейчас смотришь, знай, что этот парень без ума от тебя, – кричит Мэв, подмигивая Оукли.
– И, судя по всему, мы превратились в испорченную версию романтического подкаста. Ладно, Мэв, я уже слышу, как падают пожертвования.
Оукли усмехается.
– Я люблю ее, что я могу сказать?
Почувствовав на себе взгляд, я смотрю на папу. Его глаза сияют, и у меня в горле застревает комок. Мне достаточно кивнуть, чтобы понять, что эмоции в его глазах – это принятие.
Мой смех больше похож на карканье, чем на что-то еще, но, кажется, никого это не волнует. Когда я смотрю, как Оукли в этом чертовом подкасте рассказывает всем, кто будет слушать, что любит меня, внезапно все произошедшее уже не кажется таким уж плохим.
Ава
Сегодня заключительная игра регулярного чемпионата. С такой игрой, как сейчас, «Сэйнтс» либо выйдут в плей-офф Западной хоккейной лиги, либо досрочно завершат сезон.
Несмотря на потрясающую первую половину сезона, два месяца назад «Сэйнтс» попали в полосу
