— Нет, не просто. Ты звездный игрок обороны с большим количеством запросов со стороны СМИ. И ты не отстой перед камерой. Ты был как рыба в воде каждый раз, когда я брала у тебя интервью в прошлом сезоне.
— Времена меняются, Котенок.
Она стиснула зубы.
— Прекрати называть меня так.
Товарищ по команде где-то позади меня издал мягкое мяуканье, которое вызвало еще один взрыв смеха в тренажерном зале, и я с трудом сдержал свой собственный.
Джиана втянула горячий воздух через нос, прежде чем ткнуть пальцем мне в грудь.
— У тебя обязательная встреча со мной по связям с общественностью сегодня вечером после собраний команды. Кафе-бар при студенческом союзе. Ровно в восемь вечера. Если ты опоздаешь, будешь отвечать перед тренером Сандерсом, понятно?
Восхищение закипело в моей груди при виде того, как она стояла на своем, как она чуть повысила голос и вздернула подбородок, ожидая моего ответа.
— Да, мэм, — промурлыкал я, и ничего не мог с собой поделать.
Я снова взглянул на ее юбку.
К ее чести, она проигнорировала меня, если вообще заметила, повернулась на каблуках и сделала несколько шагов, прежде чем ее чуть не сбил Эрнандес, делающий упражнение на трицепс. Она увернулась от его кулаков как раз вовремя, чуть не наткнувшись на тренажер для разгибания ног, прежде чем немного крутанулась и избежала этого тоже.
Я наблюдал за тем, как она играла в пинбол, всю дорогу из тренажерного зала, и не понимал, как сильно мне нравилось отвлекаться на нее, пока она не ушла.
И единственное, о чем оставалось думать, это о Малие.
Глава 4
Клэй
— Ты просто полюбишь его, Клэй, — сказала мама по телефону, звук посуды на заднем плане подсказал мне, что она готовит ужин.
Я шел через кампус после изнурительного дня в лагере, чтобы встретиться с Джиной для нашего небольшого пиара, и я был не в настроении слушать о последнем мамином парне.
Но у меня не было выбора.
— Он настоящий джентльмен. И он серьезно относится к бизнесу. — Она сделала паузу. — И ко мне, что обнадеживает.
Я изо всех сил старался изобразить улыбку, хотя она не могла меня видеть, в основном для того, чтобы это помогло мне выглядеть так, будто я ей верю.
— Он кажется замечательным, мам
— Ты убедишься в этом, когда приедешь домой на Рождество. — Последовала пауза, а затем: — Итак, расскажи мне о себе. Как футбол?
Я вздохнул, прежде чем ответить на вопрос, за что действительно был благодарен. Я знал, что у мамы все было в порядке, потому что она спросила обо мне, а не провела весь разговор, причитая о себе и своих проблемах. Не то чтобы я возражал, когда она это делала. Я был рядом с ней, несмотря ни на что.
Тем не менее, после стольких повторений одного и того же рассказа мне было трудно поверить, что этот человек будет чем-то отличаться от остальных.
Моя бедная мама застряла на вращающемся чертовом колесе разбитого сердца, с которого она не могла слезть с тех пор, как мой отец ушел, когда мне было восемь.
Все проходило по кругу следующим образом:
Мама знакомилась с новым парнем, обычно в “Ле Базье ”, смехотворно дорогом ресторане, где она обслуживала столики в Лос-Анджелесе. Мама была красавицей, я унаследовал от нее свои проницательные зеленые глаза и оливковую кожу от природы, и она всегда приводила домой парней, которые были восхищены ее красотой. Вдобавок ко всему она была очаровательна, что обычно означало, что мужчины охотно попадали в ее сети и были довольны тем, что их поглощала ее энергия.
Проблема заключалась в том, что как только отношения начали становиться настоящими, как только блеск исчез, и они поняли, что с моей мамой можно справиться, они уходили. И всегда оставляли у нее еще больше шрамов, чем было раньше.
Папа, бросивший маму, испортил ей жизнь. Это расстроило нас обоих, особенно когда он быстро ушел к другой женщине, которая родила от него двоих детей и построил совершенно новую жизнь, в которой не было нас. Добавьте это к ее и без того травмирующей жизни на свиданиях до папы, и вы могли бы сказать, что у мамы были свои причины вести себя немного странно… временами очень много.
Большинство мужчин не могли этого вынести. Они не могли посидеть с ней в трудные времена, не могли держать ее за руку во время приступов паники или сказать ей слова поддержки, когда она так отчаянно в них нуждалась. Когда ее ревность и паранойя проносились по ней, как ураган, они не задраивали люки и не пережидали шторм вместе с ней. Они всегда выбирали самый быстрый путь эвакуации из города, оставив ее разбираться с ущербом.
И в своих прощальных словах они старались заставить ее почувствовать себя сумасшедшей, ворчуньей, ревнивой сукой, психопаткой, недоверчивой женщиной. Не обращая внимания на тот факт, что они сами давали ей множество причин испытывать эти эмоции.
Но, в конце концов, я всегда был там, собирая осколки.
Когда она была счастлива, когда все было хорошо, мама была самым ярким лучом солнца. Она была загадочной и веселой в общении, целеустремленной и целеустремленной, увлеченной всем. Она была бы вовлечена в мою жизнь, в поддержание чистоты и порядка в нашем доме, и, самое главное, в ее отношения с тем парнем, кем бы он ни был.
Но когда они уходили…
Она была настоящей катастрофой.
Мама всегда была пьяницей, с тех пор, как я себя помню. Разница заключалась в том, что, когда я был моложе, когда это были она и папа, выпивка обычно заключалась в бутылке вина, той,
