я оборачиваюсь к Слоун и шепчу: – На паре поговорим.
Она облегченно выдыхает. Рада, что нас застукал не Эйса, а Далтон. Впрочем, рада не она одна.
Слоун уходит к себе в комнату. Теперь-то мне ясно, откуда у нее этот заспанный вид. Живет в таком месте…
Едва за ней закрывается дверь, как Далтон накидывается на меня, припирает к стенке и, гневно пыхтя, душит локтем.
– Не просри все, – шипит он и отвешивает мне затрещину. – Думай головой, а не головкой.
Джесс вдыхает дорожку кокаина и утирает нос, затем я сам вынюхиваю вторую. Ощутив жжение, откидываюсь на спинку кровати.
– Ты прав, – подождав немного, говорю Джону. Тот стоит в дверях. – Снежок зачетный.
Джесс лежит на спине и таращится в потолок. Она новая телка Джона, я пока еще толком к ней не присматривался. Ничего, кстати, симпотная. Слоун в подметки не годится, но все равно в штанах у меня твердеет.
Я жестом велю Джону забрать поднос. Он подходит и, наклонившись, спрашивает:
– Закрываем сделку?
Глядя на его телку, отвечаю:
– Да. Закрывай. – Джон уже хочет взять Джесс за руку, когда я его останавливаю: – В одно жало. Я составлю Джесс компанию.
Джон смотрит на меня непонимающе, а Джесс переводит взгляд с меня на него и обратно.
– Езжай. И закрой. Сделку, – приказываю Джону. – Никуда Джесс не денется.
Джон уходит, хлопнув дверью. Я тут же вскакиваю и запираю ее на замок, а Джесс приподнимается на кровати и смотрит на меня. В ее взгляде не то тревога, не то дурное предчувствие. Успокаиваю ее нежной улыбкой. Сажусь и снова откидываюсь на спинку.
– Сними платье, – говорю.
Секунду она смотрит на меня так, будто не может решить: бежать или сесть на меня сверху. Но кокаин уже действует: взгляд у телочки потемнел и сделался остекленевшим. Я беру ее за руку и притягиваю поближе. Наконец она садится на меня.
Просовываю руку ей под платье.
Еще полминуты – и шмотки Джесс на полу, рядом с моей футболкой. Сама Джесс так и сидит на мне, старательно просовывая язык мне в рот.
Молодец, свое дело знает. Это и хорошо, и плохо одновременно. Опыт – дело полезное, но невольно думаешь: скольким она уже дала, чтобы научиться так трахаться? С тумбочки у кровати беру презик и протягиваю Джесс.
– Надевай, – велю.
Она, глядя мне в глаза, открывает пакетик и уже готовится натянуть резинку, когда я ее останавливаю:
– Ртом.
Девчонка лыбится и склоняется надо мной, как вдруг из коридора доносятся шаги. Ручка двери проворачивается вхолостую.
Вот бля.
– Эйса, открой! – орет по ту сторону Слоун.
– Сука! – Отпихнув Джесс, я вскакиваю и натягиваю штаны. Девка, не вставая с кровати, смотрит то на меня, то на дверь. Я подбираю с пола ее шмотки и, бросив их в стенной шкаф, жестом велю спрятаться там же.
Она встает и оскорбленно качает головой.
Да она спятила! Думает, я дам ей просто так взять и выйти при Слоун? Хватаю ее за плечи и толкаю в сторону шкафа.
– Ненадолго, – как можно милее шепчу я, хотя умиляться тут вообще нечему. Джесс хочет возразить, зло прошипев мое имя.
Если эта сучка выдаст себя, я пропал. В груди пузырем надувается гнев, и вот я уже не милый. Хватаю Джесс за челюсть и говорю:
– Пикни только – пожалеешь, киса.
Я сильнее сжимаю ее челюсть, и наконец она кивает. Слоун в этот момент стучит второй раз.
– Две минуты, – шепчу, убедившись, что Джесс меня хорошо поняла. – И я ее сплавлю.
Закрываю шкаф, потом хватаю с пола футболку и, стерев ею с рук и губ запах Джесс, иду открывать Слоун.
– Четыре часа дня, ты чего дрыхнешь? – Она врывается в спальню и идет прямиком к шкафу. Я хватаю ее за руку, утягиваю на кровать. Виновато улыбаюсь, а она раздраженно вздыхает.
– Прости. У меня пары весь день были, устал, – говорю. Сам уже не помню, когда в последний раз ходил на занятия, но надеюсь, что эта ложь остудит ее пыл.
Так и есть.
Слоун успокоилась и сворачивается клубочком у меня на груди.
– Ты реально на пары ходил?
Я киваю и глажу ее по щекам, убираю за ухо выбившуюся прядку. Потом переворачиваю Слоун на спину и оказываюсь сверху. Увидев у нее на руках синяки, вспоминаю, что так и не извинился за случай на кухне.
– Я реально учился, – вру дальше, кончиками пальцев поглаживая отметины. – Я всерьез взялся за учебу, Слоун. Как и обещал. Хочу исправиться. – Целую синяки в форме своих отпечатков. – Иногда забываю, какая у тебя нежная кожа.
Слоун поджимает губы и сглатывает. Сдерживает слезы. Н-да, придется повозиться. Она все еще зла на меня.
Глубоко целую ее, ухватив за щеки ладонями. Безотказный прием, заставляет девчонок думать, будто тебе от них только поцелуйчики и нужны.
Чушь. Будь на то воля парней, они бы выше титек ничего и не мацали.
– Я тебя люблю. – Мои ладони скользят к ее талии. Член набухает и твердеет так, как не затвердел бы с Джоновой блядью, сидящей в шкафу.
Девчонок у меня было много, но ни одна не заводила меня так, как Слоун. Сам не знаю, что в ней особенного: титьки средние, да и жопа не вау.
Наверное, все дело в невинности. Мне нравится думать, что я первый и единственный, кто ее трахал. Люблю думать, что больше никто ее трахать не будет.
Сую руку ей под кофту и приспускаю кружевной лифчик.
– Давай я заглажу свою вину, – шепчу, целуя ее в сосок и прикусив его прямо через тонкую ткань.
Слоун со стоном выгибает спину и упирается руками мне в грудь.
– Эйса, я только что из спортзала. Вся потная. Давай сперва в душ схожу.
Я разжимаю зубы. Это она очень кстати напомнила. У меня будет время избавиться от этой, как ее там.
– Иди, ополоснись. Сегодня гуляем.
Слоун улыбается.
– Типа свидание?
– Не типа, а свидание.
Улыбка Слоун становится шире, и она, соскочив с меня, идет к выходу.
– Запереть не забудь, – говорю.
Слоун замирает.
– С какой стати?
Я хватаю себя за бугор в паху.
– Надо бы закончить то, что ты начала.
Наморщив носик, она закатывает глаза, однако дверь все же запирает. Я вскакиваю с кровати и проверяю замок, потом оборачиваюсь – Джесс выскакивает из шкафа. Тычет мне в лицо пальцем и, цедя яд, бросает:
– Гондон отбитый.
Я заламываю чиксе руку за спину, а свободной ладонью зажимаю ей
