силах больше молчать. — Вы с Кори очень похожи, я вижу это только из того, что ты нам рассказал. Вы оба хотите помочь людям, которых любите. Но так делать нельзя. — Она пожала плечами. — Твоей маме больно. Как и Мали и. Они, вероятно, сожалеют о принятых ими решениях, которые привели к тому, где они сейчас находятся. Но это не значит, что вы берете на себя ответственность все исправить и сделать все лучше, потому что это только заставляет их чувствовать себя еще более опустошенными.
— Так что же мне тогда делать? — Я бросил вызов.
— Просто будь рядом с ней, — сказала Райли, качая головой, и на ее губах появилась улыбка. — Скажи своей маме, что ты любишь ее и понимаешь. Прислушайся к ней, когда ей это нужно. Поддержи ее, когда она попросит совета. Когда она решит, что хочет делать дальше, предложи любую возможную помощь в пределах твоих физических, эмоциональных, умственных и финансовых возможностей.
— Люби ее в трудные времена, напоминая ей, что это не будет длиться вечно, — добавил Холден, и снова в его взгляде было что-то настолько серьезное, что я подумал, не говорит ли он по собственному опыту, из урока, который он усвоил сам.
— У тебя есть право быть счастливым, Клэй, — мягко сказала Райли. — И тебе не нужно нести бремя всех остальных. Ты уже достаточно этого сделал.
Я сглотнул, голова откинулась назад, когда я посмотрел на насадку для душа.
— Я не хочу причинять ей боль.
— Она твоя мама, — мгновенно сказал Зик. — Во всяком случае, она будет гордиться тобой за то, что ты установил границы. Она тоже хочет для тебя самого лучшего. И с ней все будет в порядке, чувак. Я обещаю.
Я закрыл глаза, качая головой, не потому, что отказывался слушать, а потому, что ненавидел то, насколько все, что они говорили, имело смысл. Может быть, это было что-то, что я знал с самого начала, что-то, что плавало под поверхностью моей потребности быть тем, кто все исправит для моей мамы, для Малии, для любого в моей жизни, кто был в беде.
— Где был весь этот мудрый совет две недели назад? — прошептал я с грустным смехом.
— Прямо здесь. Ты был просто слишком чертовски горд, чтобы прийти к своим друзьям и попросить о помощи, — сказала Райли.
— Справедливо, — признал я со вздохом. Затем я посмотрел на каждого из них. — Я слышу тебя. И я… Я знаю, что ты прав.
— Насколько сильно это было больно? — поддразнил Зик с ухмылкой.
Я тоже попытался улыбнуться, но улыбка не получилась, когда я все обдумал.
— Я поговорю с Кори. И я позвоню маме, все объясню. Малия хочет суши сразу после этого, так что, думаю, я могу сначала встретиться с ней лицом к лицу. Она заслуживает того, чтобы знать правду.
Мой желудок скрутило от этой мысли. Это было бы взаимным разочарованием от каждого человека, но я знал, что у меня не было выбора, кроме как столкнуться с беспорядком, который я создал.
— А Джиана? — настаивал Райли.
У меня болела грудь.
— Она двинулась дальше.
Райли нахмурилась.
— Хорошо, я люблю тебя, Клэй, но насколько ты глуп? — Она покачала головой. — Эта девушка далека от того, чтобы двигаться дальше. Она… — Райли сделала вдох, который остановил ее следующее слово. — Тебе нужно поговорить с ней.
— Она с Шоном, — сказала я, слова чуть не убили меня, когда я прохрипел их. — Я опоздал.
— О чем ты говоришь? — спросила Райли.
— Я видел их вместе в воскресенье. Они были в кафе. — Я сглотнул. — Он обнимал ее, а она смотрела на него снизу вверх и смеялась. — Я сделал паузу. — Как и должно быть. Я хочу, чтобы она была счастлива.
— О, прекрати это дерьмо, — сказала Райли, резко вставая. — Она не с Шоном, тупица. Она встретилась с ним, чтобы рассказать ему обо всем, что произошло. Ей нужно было какое-то завершение — и она знала, что это исходило не от тебя.
Зик и Холден стояли рядом с ней, пока я в замешательстве качал головой.
— Откуда ты это знаешь?
Она вздернула подбородок.
— Не беспокойся о том, откуда я это знаю. О чем тебе сейчас нужно беспокоиться, так это о том, как ты это исправишь.
У меня кружилась голова, и я встал, чтобы присоединиться к ним, осторожно поворачивая полотенце так, чтобы оно оставалось на мне, пока я не смог завязать его вокруг талии.
— Я… Я не могу. — Я сказал. — Я все испортил безвозвратно.
— Фу, ты бесишь, — сказала Райли, уперев руки в бедра. Затем она посмотрела на Зика. — Ты тоже был таким глупым, когда мы расстались?
— Хуже, — ответил он.
Райли закатила глаза, затем снова обратила свое внимание на меня.
— Ты читал ее книги, не так ли?
Я прищурился.
— Откуда ты это знаешь?
— Отвечай на вопрос.
— Да, я читал ее книги.
— Хорошо, хорошо, ты обратил внимание только на сексуальные сцены, или ты прочитал конец? — Она протянула мне руку, как будто ответ витал в воздухе между нами. — Она ждет тебя. Она ждет, когда ты скажешь ей правду — что ты облажался, что ты любишь ее, что ты глуп, и тебе жаль, и ты не можешь жить без нее. — Она улыбнулась. — Это та часть, где ты получаешь девушку, идиот.
— Великий жест, — добавил Зик, и мои брови взлетели вверх, когда он отмахнулся от меня.
— Что? Я знаю, как заводить романтические отношения, — сказал он в свою защиту.
Я покачал головой, проводя рукой по волосам, когда надежда опасно вспыхнула в моей груди. Я хотел задушить его, как пламя, которое не должно было разгораться, но оно росло и росло, превращаясь в настоящий лесной пожар, когда идея расцвела
