- И чего с вами было? Чего так на неё окрысились? – спросил у всех Михаил.
- Она ведьма, неча ей в доме делать у людей! – припечатал Мирон.
- Ведьма, она! Ух! – потряс кулачками Минька.
- Да, ведьма! – раздался писк из-под пола. Сквозь пол просочилась полупрозрачная голова Клуши и стали видны маленькие кулачки, которыми она потрясла, а потом тут же спряталась обратно, обратив внимание на взгляд Михаила.
- Ну ведьма и ведьма, фиг с ней, - спокойно сказал Василий, уже оказавшийся на диване. – Если что, то хозяин развеял бы тут её и всё!
- Офигеть! Я нахожусь рядом с бандой домовых-отморозков, - заключил Михаил.
- И ничего мы не эти … отм… раз… розки… ну не эти… Мы! - пискнул Минька, уже потеряв решительный вид и глазея из-под лавки на Михаила.
- Не морозки! – писк из-под подполья.
- И чего сразу обзываться? Мы друг друга не любим, а твой дед её в дом может пару раз пустил. Вот! - обиделся Мирон.
- Да потому что вы чуть не напали на бедную женщину, - возмутился Михаил. – А она вас сливками с молоком... Поэтому и отморозки.
- Ничего мы не отрозки, и я не домовой, а кот. А ведьме в доме делать действительно нечего, - припечатал кот. – Ты просто пока не знаешь. Почитай записи деда. Ведьмы плохи тем, что им вечно Силы не хватает, даже для себя. Вот они всякие пакости и делают – так сбор Силы у них больше получается. Такова их природа. Вот и не любим мы их, что они вред людям причиняют для своей пользы. Вот за это её дед и не очень любил!
- И мне может? Или моим родственникам.
- Ну ты это загнул! - ощерился кот. – Ты ей можешь просто запретить её здесь жить. Она будет вынуждена уйти. Она это прекрасно знает. Ну и про домовых не забывай. Здесь они такой ерунды не потерпели бы, даже если бы ты не был Хранителем.
Михаил посмотрел на домовых, те яростно закивали головами, подтверждая слова кота.
- Ну тогда не вижу проблемы в её приходах, а если вам не нравиться, тогда сам буду молоко и сливки пить и есть, - мстительно сказал Михаил. – А теперь валите все, я тут записи деда буду смотреть.
- У-у-у-у, - прозвучало всеобщее огорчение от заявления хозяина лишить их вкусняшек. Но все, находящиеся в комнате, быстро растворились во времени и пространстве.
Михаил открыл шкатулку и достал достаточно толстую пачку бумаг, исписанных крупным почерком деда. Затем взял и начала читать первый лист бумаги, начинавшийся предложением: «Дорогому внуку…».
Спустя пару часов, после прочтения бумаг деда, Михаил приготовил себе обед – яичницу с колбасой, затем налил в одно блюдечко молоко, а в другое сливки, но потом хлопнул себя по лбу, достал еще два блюдца – налил молоко. Затем в два других блюдечка налил сливки.
- Василий, молоко и сливки ждут тебя. Клуша, Минька, вы тоже вылезайте!
Василий почти мгновенно оказался на кухне, до этого скрывавшийся где-то в доме, тут же засунув морду в сливки, потом в молоко, потом обратно - так это и продолжалось. Было такое ощущение, что он не может выбрать, что ему есть или пить первым.
- Клуша? Минька? Я не понял, вы где? – удивился Михаил, не наблюдая присутствия Клуши и Миньки. Затем увидел, что под лавкой материализовались два сгустка энергии. В каждом из завихрений медленно проявились зеленые глаза, моргнули несколько раз.
- Чего под лавкой сидите? Вылазьте, вон там блюдечки со сливками, - указал Михаил этим лупающим глазкам.
Клуша материализовалась полностью, очень осторожно вылезла из-под лавки, потом очень осторожно подошла к блюдечку со сливками и принюхалась. Минька не вылезал, а смотрел на свою подружку из-под лавки.
Василию точно не понравилось то, что кто-то еще покушается на его сливки:
- Ходют тут всякие, сливки нюхают, а они потом пропадают, мря-у-у.
Клуша сжалась, было заметно, что она сейчас убежит или исчезнет из видимого спектра.
- Помолчи, а то у тебя отберу, - грозно сказал ему Михаил.
Клуша, ободренная таким заявлением, показала Ваське язык, припала к блюдечку, встав на четвереньки и начала лакать сливки.
- Э-э-э, нет, так не пойдет, ты же не животное! - нахмурился Михаил, встал из-за стола, подошел к блюдечку. Клуша сжалась и чуть отстранилась, готовясь в любой момент сбежать. Михаил взял оба блюдечко, подошел к столу и поставил их на стол, пододвинул стул, но потом нахмурился, подошел к полке с книгами, взяли несколько книг и положил на стул.
Обернулся, нашел взглядом Клушу, которая уже переминалась на лапках рядом со столом, недоверчиво поглядывая на Михаила. Ойкнула, когда Михаил быстро, но осторожно подхватил её за талию и посадил на стул. Она почти ничего не весила, ну может грамм сто…
Хмыкнул, посмотрев на сидящую на книжках Клушу, взял подушку с дивана, приподняв опять ойкнувшую Клушу, положил подушку сверху книг, а потом посадил на неё Клушу. Неожиданно для себя, погладив её по голове и проговорил:
- Давай, лопай, похитительница сливок.
Со стороны кота раздалось фыркание, а Клуша пригорюнилась, но ободрилась, когда Михаил сел на свой стул и приступил к обеду.
- Минька, вылезай из-под лавки и садись за стол, - потом хлопнул себя по лбу. – Мирон, и ты давай к нам за стол. Старею, что ли… Жильцов в доме прибавляется, а я...
На лавке тут же появился Мирон, а из-под лавки вылез материализовавшийся Минька, но так и не подходил к столу.
- Так, вставать мне уже лень. Минька, давай к Клуше, там места полно. Мирон, а ты бери блюдце, наливай молоко или сливки и садись за стол, показал он Мирону на свободный стул на торце стола.
- Не положено, Хозяин, - пробурчал Мирон, поблёскивая глазками на Михаила.
- Вот это ты правильное слово сказал – Хозяин! Значит я и решаю, что и кому тут положено. Делайте, как я сказал.
Спустя пару секунд на стул, который указал Мирону Михаил, под его ошарашенным взглядом, сами прилетели несколько книг с книжной полки.
При этом Михаил, присмотревшись видел, что всё летает не само по себе, от Мирона ко всем предметам во время их перемещений, тянулись тонкие жгуты зеленой энергии.
Раскрылись дверцы кухонного гарнитура, откуда «сами собой» прилетели пару блюдец и хлопнулись на стол, открылся холодильник и оттуда «продефилировали» по воздуху крынки с молоком и сливками.
Михаил только крякнул на такие демонстрации чудес, но лишь благосклонно кивнул и махнул рукой, приглашая гостей приступить к трапезе. Сам при этом с удовольствием наворачивая яичницу.
Мирон с хлопком перенесся на стул. В блюдце из крынки сами собой налились сливки, он осторожно притянул его к себе, уже руками, а потом подхватил его и отпил.
Минька долго не мог решиться, пока на него не прикрикнул Мирон, после он сразу материализовался рядом с Клушей, обнюхал блюдечко и попытался лизнуть сливки, но Мирон на него шикнул, тогда он взял блюдце в ручки и стал отпивать из него. Клуша с замершим видом смотрела на это, а потом также чинно взяла своё блюдечко и стала осторожно наслаждаться лакомством.
Завтрак проходил чинно и благородно, правда иногда Минька начинал громко «швыркать», за что получал дистанционный подзатыльник – удар воздухом от Мирона (Михаил всё еще с удивлением видел, как он это делал с помощью своей Силы).
Минька ойкал и сразу превращался в паиньку.
- Так, может по чаю? – задал вопрос Михаил всей честной кампании. – Если да, то тащите кружки, а я чайник принесу.
Он встал из-за стола и принес чайник, малиновое варенье и любимое печенье – «Курабье». Поставил всё на стол, затем разлил чай по уже стоящим кружкам, которые телепортировал Мирон, а может и Минька. Все приступили к чаепитию, только Клуша и Минька настороженно косились на Михаила, а Мирон не подавал виду.
Михаил улыбнулся, заметив, как Минька, якобы незаметно для него, стащил печеньку и подтолкнул её Клуше. Та, не пользуясь руками, подтянула её к себе, потом схватила её рукой, когда печенька была уже рядом с ней, и спрятала за спиной.
Михаил нахмурился, глядя на это. Клуша испуганно сжалась, прижала свои кошачьи ушки к голове, полагая, что её сейчас накажут за «похищение» печеньки.
