Родословная мадам Налы уходила корнями в Миянну, а, если быть точнее, в Лэс-Кэрр-Грошмор, раньше именовавшийся Городом Костяных Башен, жителями которой были сплошь маги и колдуны. По крайней мере, сама Нала говорила, что именно оттуда сбежали ее предки.
Не знаю, почему мадам решила рассказать мне об этом: обычно связь с Лэс-Кэрр-Грошмором стараются скрывать. Святая Церковь уже больше столетия не приветствует гонения на потомков Города Костяных Башен, однако простой народ все еще относится к потенциальным колдуньям с большим подозрением. Особенно к тем, у кого действительно проявляются некоторые способности предков.
Видимо, Нала не увидела во мне всеобщих предрассудков на этот счет. Я воспринял это как факт, и только. Меня вовсе не пугало, что иногда у этой женщины наступали моменты прозрения, и она видела будущее так же ясно, как своего собеседника.
Нала не замирала на месте, не ахала от неожиданности, когда некое видение посещало ее. Просто ее глаза начинали смотреть немного иначе, а я умел это отличать. И сегодня она проводила на меня этим самым взглядом.
Нала смотрела прямо мне в душу, и ее глаза говорили: прощай. Не “до свидания”, а именно “прощай”. Мадам Нала была уверена, что мы больше никогда не увидимся.
Глава 2. Проклятый капитан
Сборы и закупки не отняли много времени. Провианта я набрал ровно столько, сколько понадобится на первую пару дней. Путешествие через Фальгертарг (при условии, что опытный капитан сможет тихо провести корабль через “Синюю глубь” в Норцинну) должно занять около двух недель. Набирать еду на все это время я, разумеется, не стал. Думаю, сотня золотых за пассажира убедит капитана, что каждого из нас стоит если не встречать с почестями, то хотя бы не забывать кормить.
Я был доволен итогами сборов: все необходимое уместилось в одну, пусть и большую, холщовую торбу, которую я с легкостью закинул на плечо и вышел с постоялого двора.
Дилижанс до Королевского Порта я решил остановить, пройдя улицу Первых Советников. Заодно поздоровался со старым Карлом, оценил по достоинству его работы по дереву и получил множество пожеланий доброго пути за короткий разговор. Мне необходима была уверенность в собственном возвращении. Хотя бы чужая. Даже если этот чужой понятия не имел, куда меня отправляют.
Попрощавшись с Карлом, я быстро миновал улицу Первых Советников и остановил проезжавший мимо дилижанс, радостно отметив, что оказался единственным пассажиром.
Мне предстояла дорога в западную часть города, в Королевский Порт.
Портовый Район Эллы обладал наибольшим количеством контрастов. Через несколько метров от П-образной пристани буквально один на другом стояли небольшие двух-и трехэтажные домики, на первом этаже которых неизменно располагалась специализированная лавка или другое заведение, в зависимости от того, каким делом предпочитал заниматься хозяин жилища. Большей частью здесь торговали рыбой и товарами первой необходимости, без которых невозможно любое длительное плавание. Количеству здешних лавок могла позавидовать даже Рыночная Площадь, и, несмотря на высокие цены, портовые торговцы не имели отбоя от покупателей.
Здесь под уютной двухскатной крышей располагался самый известный в Элле увеселительный дом Мадам Дайдри, (на существование которого упорно закрывали глаза даже королевские гвардейцы, так как сами были там наиболее частыми и желанными клиентами). Прямо по соседству работал очень хороший старый лекарь.
Хозяин дома, стоящего с другого бока от заведений Мадам Дайдри, обустроил первый этаж своего жилища под небольшой трактир. Я всегда находил некоторую долю иронии в этом потрясающем трио. Некоторым особенно увлекающимся клиентам трактира и увеселительного дома наутро действительно могли потребоваться услуги лекаря.
Туман, часто опускавшийся на пристань, скрывал весь этот муравейник легкой загадочной свежей дымкой, смешивающейся с постоянно витающим здесь запахом рыбы - не сбивающим с ног, но весьма ощутимым.
Все улицы, ведущие к Королевскому Порту, были нехарактерно широкими для Эллы, на них вполне могли разъехаться не два, а целых четыре дилижанса, никоим образом не стеснив друг друга, хотя дома, натыканные по обе стороны улиц, словно свечи на алтаре в Nio Edrian Kastelarrii de Matrade’ja, едва ли не терлись об крыши соседей.
Молчаливый худой возница остановил дилижанс чуть поодаль от пристани и, получив оплату, развернулся, не сказав ни слова. Я вздохнул и направился к пристани, решив пройтись по ее линии и найти корабль, который отбывал бы в Норцинну сегодняшним вечером.
Все же Элла - удивительный город: здесь вид человека, неспешно прогуливающегося, где бы то ни было, всегда приковывает к себе взгляд ищущих выгоду предприимчивых персон. Моя неспешная походка магическим образом заставила материализоваться около меня сутулого человека, возраст которого сложно было определить без ошибки. Некоторых особенно потрепанных городской жизнью людей, живущих в Портовом Районе, судьба могла сделать таким и до тридцати, хотя этот казался явно старше.
Мой внезапный собеседник был одет в черную потертую куртку (судя по состоянию вещи, материал, из которого она сделана, я ставил под сомнение), из-под которой торчали посеревший от времени кожаный жилет и белая рубаха (пожалуй, единственное, что было относительно новым в его гардеробе). Вместо ремня на штанах (а, возможно, и, бриджах - это скрывали старые высокие сапоги) мой новый знакомец использовал толстую жесткую веревку, что придавало ему еще более странный вид. Похоже, он занашивал старую любимую одежду до дыр с лучших своих времен - она сильно болталась на его ныне худом теле.
- Доброго дня, господин, - быстро окинув меня взглядом и, похоже, произведя все необходимые калькуляции в уме, поприветствовал он, едва заметно поклонившись, и чуть приподнял видавшую виду болотно-коричневую широкополую шляпу, из-под которой показалась заметная лысина, обрамленная редкими рыжими волосами, - интересуетесь чем-то?
Я прищурился, стараясь не сталкиваться с этим человеком взглядом. Один глаз его был слеп, и лишенная зрачка радужка покрылась непроницаемым матовым бельмом, через которое - складывалось такое впечатление - этот самый глаз мог смотреть гораздо глубже, чем зрячий. Веснушчатое лицо с длинным прямым носом в юности могло быть даже привлекательным, однако время не пощадило этого человека и превратило в гротескное подобие старого моряка, вынужденного по каким-то причинам существовать на суше. Взгляд его единственного зрячего голубого глаза то и дело тоскливо падал на волны Фальгертарга. Правое плечо казалось чуть выше левого, рука при этом висела неподвижно. Мой новый знакомец сильно сутулился, но, надо думать, если б он выпрямился, мы с ним были бы примерно одного роста.
- Доброго дня, - кивнув, ответил я, - вы правы, мне нужно найти корабль, отходящий на Норцинну через Синюю Глубь сегодня на закате, и поговорить с его капитаном.
Рыжие брови удивительно красивой формы на потрепанном веснушчатом лице удивленно поползли вверх, и уже через секунду мой собеседник часто закивал.
- О, да, господин! В Королевском Порту как раз стоит такой корабль. И я даже неплохо знаю его капитана. Могу устроить встречу всего за один золотой, - последние слова он добавил нарочито заговорщицки и многозначительно.
Я усмехнулся. Недурно! Один золотой - весьма высокая цена, за эти деньги вполне можно легко отобедать в трактире. Правда, трактиры Портового Района ставят цены несколько выше, чем остальные городские заведения, но даже там на золотой можно относительно набить желудок. Хотя, судя по легкому душку, исходящему от поспешного предпринимателя, еда интересует его куда меньше, чем выпивка. Его взгляд как раз упал на внушительных размеров мешочек с деньгами, закрепленный у меня на поясе рядом с эстоком.
Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Этот человек почему-то пришелся мне вполне по духу, и я всерьез решил не пожалеть для него орденских денег.
