Воронкова Полина - Скажи мне имя Забытого Мира (СИ)

-Если господину будет угодно, я сам лично займусь Адрианом Магайдер, а пока не вижу причин вмешиваться.

-Причин?! Ты ждёшь причин?! Ох, Айзербург. А, пока вам не скажут, что делать, вы и не почешитесь! Бездари,- Генрих всё это сдержанно терпел. Не первый раз. Наверное, она думает, что если она старше, а он всего лишь наследник, то ничего делать не будет. Глупо верить в такую абсурдную иллюзию,- смерть Рудена Магайдер, этот неизвестно откуда взявшийся наследник, он обязательно спишет на наш счёт и будет мстить. Шутка ли почти сожгли под корень весь род.

Генрих молчит. Он только наблюдает. Уже ясно, что Элизабет больше бесит тот факт, что она ничего об этом Адриане не знает. А вот он уже знает. От отца. И сейчас Генрих предполагает, что Адриан Магайдер способен воспроизводить в сознании своей жертвы самые реальные страхи, глубокие раны. А тут ещё энергия безумия, вот потому отец утверждает, что Эшер Айзербург, этот мёртвый предатель, на самом деле и есть Адриан Магайдер. Или наоборот? Не суть важно. Главное, что если у этого демона такая сила к нему стоит близко приближаться, а сейчас после смерти предыдущего хозяина цветы станут ещё агрессивнее. Только самоубийца станет лезть в такое время к Магайдерам. А умирать Генрих не хочет. По крайней мере, пока не почувствует на вкус плоть своей невесты. Даже, если прикажет Алекс, он не полезет в это пекло.

-Вы его боитесь и всё равно едете в Парити? Глупо, Элизабет. Очень глупо. Ну, даже если Вы решили навестить Кардена, у вас есть защита? Зельфиры соглашались дать защиту только господину.

-В день казни на территории Парити защита не нужна,- коротко ответила госпожа. Генрих просто поражён. Казнь? Но, ведь Алекс приказал заточить его пожизненно! Карден хочет этой смерти, иначе бы он никогда не вышел на встречу. Его больной разум просто уничтожил страх перед смертью и того хуже превратил в желание. Тогда действительно разумнее подарить виновному жизнь и сделать её просто невыносимой. А, как только они найдут и разломают куклу на осколки эта жизнь и правда станет просто пыткой.

-Вы… Вы понимаете, что ослушались…

-Он только ребёнок! И похоже, его всё ещё душит эта детская привязанность к Кардену,- раздражённо бросила королева,- я не позволю ему мне помешать! Ричард должен быть отомщен.

-Да вы делаете Кардену услугу!

-Заткнись, щенок,- надела шляпку с закрывающей глаза вуалью и взяла свой длинный зонтик,- сиди и жди Рау. И проследи, чтобы всё прошло гладко.

-Не вижу смысла следить за ангелом. Я ей доверяю.

-Доверяешь?- не смогла сдержать смешок. Повернулась к Генриху и поставив зонтик перед собой, острым концом в пол,- и это говорит Айзерург? Сын тех, кто никогда не доверяли мне, законной жене их короля. А ты, сейчас, когда даже самые преданные слуги могут воспользоваться слабостью моего сына, доверяешь женщине с улицы?

-Эта женщина с улицы спасла жизнь Вашей дочери,- строго перебил Генрих,- и, как говорит эта женщина: «Не считаю заботу и беспокойство за родных слабостью. Наша семья – это наша сила, щит и опора. Другой вопрос, насколько здорова семья изнутри».

Элизабет нахмурилась. Ей это высказывание не понравилось. Очень не понравилось, ведь это… выпад в её сторону.

-Айзербург, а теперь повтори эти слова Алексу. Думаю, ему будет интересно послушать.

-Не сомневаюсь,- вежливо поклонился. Госпожа направилась к выходу и перед тем, как уйти бросила несколько слов:

-У тебя очень хорошая невеста, Генрих,- граф напрягся, но голову не поднимал,- береги её. Никогда не угадаешь, что может случиться.

Двери закрыли. Граф выпрямился и нахмурился. Угроза? Это зря. Очень зря. А теперь надо попытаться разбудить господина и дождаться матушки Льдинки. Элизабет была, мягко говоря, не довольна. Такое утро испортил. Всё так хорошо шло. Сама тоже молодец, сказала правду. Ничего. Всё равно уже ничего не исправят, а до трёх часов после полудня этот щенок растолкать своего господина не сможет. Вот в чём, а в капельках сна она уверена. Вся прислуга молчит. Правильно молчит. Слова великих не трогают души смертных, как споры господ не касаются прислуги. А вот и её паж. Стоит и ждёт свою госпожу у дверцы в карету.

-Надеюсь, ты всё выполнил,- зашла в карету. Паж аккуратно убрал подол юбки платья своей госпожи, чтобы можно было закрыть дверцу.

-Да, всё как вы и приказали. Письмо дошло, только десять минут назад.

-Замечательно. Отправляемся в Парити,- дверцу закрыли, кучер ударил хлыстом и экипаж отправился в путь. Элизабет устало вздохнула, закрыла штоки и открыла свой медальон. Слёз нет. Они уже давно высохли. Да, и не место слезам, когда тихим шагом, с азартным блеском жажды в глазах к своей жертве приближается месть. В алом, серебряном одеянии с тяжелой, острой косой в руках. Да, теперь королеве правда всё равно. Она хочет только одного - исполнить своё желание. И всё равно, как потом к ней будет относится сын. Спасает жизнь своему противнику, чтобы помучить. Глупости! Это всё… всё из-за того, что она по глупости своей позволила мальчикам проводить время вместе. Из-за того, что хотела верить, что Марк будет другом её сыну, как когда-то Элис была ей подругой. Наивно и невероятно глупо. Всё закончилось так, как и с Элис. Она тоже не хотела слушать, была где-то там у себя на уме, гуляла с ночным! А потом? Стала обвинять всех в слепоте. Дура. Упрямая Рестрия. И её чадо не лучше. Сама совершила эту ошибку, самой и исправлять. Сильнее сжала в руке медальон,- моя вина, Ричард, это моя вина. Прошу, подожди немного. Ещё чуть-чуть. Я приду к тебе, только закончу то, что ты начал.

Зенит дня, а Генрих уже не знает, что делать. Алекса перенесли в другую комнату, чтобы не мешать Рау работать. А вот Айзербург думает, что он ещё не пробовал? Вода, шум, едкий запах, холод, жар. Мэлони уже и Алекса осмотрела. Сказала, что пытаться разбудить можно только после полудня. И вот, после обеда с Льдинкой и её матушкой, Генрих решил попытаться ещё раз. Быстро вошёл в покои, с ведром ледяной воды и твёрдым настроем вытащить своего друга из мира грёз. Сначала посадил эту тушу на стул, чтобы удобнее было будить, а потом уже прицелился и от души вылил всю воду на спящего.

-Алекс!- крикнул на друга. Наконец-то, хоть какая-то реакция! Маген поморщился, сжался из-за холода и вот уже кажется просыпается, но снова как проваливается в сон. Нервы графа не выдержали и со злости взял и ударил друга ведром по башке,- Алекс, Забвение тебя побери, просыпайся!

-Что?! Какого ты творишь? Чёрт. Больно,- Алекс от удара свалился на пол, зато резко очнулся. Сразу схватился за голову, которая просто гудела от боли. Сначала голова болит из-за снотворного, но эта боль глухая, надоедливая, а вот та пронзительная подарок от ведра пробуждения,- Генрих! Тебя убить мало!

-А, как по-твоему тебя будить?! Ты уже опоздал!

-Как опоздал? Куда?- не сразу сообразил Маген. Ещё не до конца вернулся из мира снов. Слишком резко вырвали из сна.

-В тауэр Парити, Алекс. В тауэр Парити. Твоя мать уже туда уехала с рассветом!

-Мама? Зачем? Аах, моя голова.

-Что пил?

-Только кофе. Хотел ещё часика два посидеть,- поднялся и сел на мокрый стул,- позволь узнать, почему я мокрый?

-А, как думаешь, зачем мне ведро?- уже достал сухую одежду и вообще всё необходимое, чтобы Алекс мог уже переодеться и отправиться в путь,- твоя матушка подлила тебе в кофе отменную дозу капель сна. А сама уже отправилась смотреть казнь Кардена.

-Казнь?- Алекс сначала удивился, после недовольно нахмурился. Поднялся подошёл к своему другу,- Сколько сейчас времени?

-Почти половина четвёртого.

-Рау уже здесь?

-Да, она сейчас с Литой,- дал полотенец. Алекс тут же поспешил вытереть мокрые волосы и, наконец, избавиться от неприятного ощущения, которое доставляет прилипающая мокрая ткань.

-Замечательно. Льдинка и леди Рау остаются тут за хозяек, а ты прикажи приготовить лошадей. Думаю, два скачка в порталах, а там лошади справятся с расстоянием, которое останется,- Генрих согласно кивнул и поспешил выполнять приказ. А вот Алекс со злости швырнул полотенец в противоположную стену. Он ненавидит, когда что-то идёт не так, а когда это что-то не так творит родная мать… Я даже не знаю за кого беспокоиться. За Алекса или Элизабет. Думаю, стоит всё-таки больше за Элизабет поволноваться.

Вот так и наступает час расплаты. Мучительно долго невыносимо одиноко и тяжело. Тёплые лучи рассвета. В камере светлеет. Это была тяжёлая ночь. Ночь настоящего безмолвия. У него просто… нет больше слов. Даже в какой-то миг показалось, что нет даже желания. Хотя нет, есть одно – увидеть Лиру. Хотя бы ещё раз увидеть её, обнять и успокоить. Ей сейчас нужна поддержка, а не ему. Нужно поспать, а сна нет. Открою страшную тайну. Здесь сон может подарить только Парити. Хм, нет, не сон, а кошмар. Сильфы не смеют приближаться к тауэру, где царит только одна сила – сила кошмара.