- За этой стеной, - Данила постучал по панели над плитой, - электрогенератор, солярка и газовые баллоны, в отдельном помещении. А здесь, - он отдернул коричневую пластиковую занавеску, за которой оказалась ниша, - масляный обогреватель, стиральная машина, порошок и кое-что из инструментов. Туалет, - он ухмыльнулся и широко развел руками, - все Карпаты в твоем распоряжении, можешь гадить всласть вплоть до самой границы, а воду я тебе сейчас покажу, пойдем.
Они вернулись в помещение, загроможденное строительными материалами, и Данила отпер дверь в стене, расположенной напротив от главного входа.
- Это твой задний двор, так сказать, - усмехнулся он, выходя наружу. - Здесь ты можешь посиживать в кресле, пока еще не начались холода и, покуривая трубку, обдумывать творческие замыслы.
Задний двор оказался вымощенным настоящим серым булыжником, отсюда склон горы отодвинулся еще дальше, и все равно было трудно определить, каково же истинное расстояние до него.
Их каблуки простучали по мостовой, и странен был этот городской звук из позапрошлого века в глухой этой лесной тишине.
- Из колодца пить не рекомендую, - сказал Данила, положив ладонь на высокий сруб из серого камня, прикрытый сверху черными от старости досками. - Он черт знает какой глубины, и его не чистили уже лет сто, а то и двести. Воду набирай отсюда, - он подошел к новенькой водоразборной колонке под красивым, мастерски сделанным навесом из дерева и взялся за длинный рычаг. - Это насос. Вода - как слеза, минеральная и целебная, - он качнул несколько раз и хохотнул. - Пей, сразу весь цирроз вылечит.
Из крана ударила голубоватая струя, вода оказалась действительно очень вкусной и ледяной, ради одной этой воды стоило ехать в горы.
- А на что ты вообще рассчитываешь? - спросил Андрей, когда они вернулись в дом и приготовили себе по чашке кофе. - Каким образом ты собираешься извлечь выгоду из этого предприятия? - он повел рукой вокруг.
- Не выгоду, старик, - Данила отрицательно покачал головой. - Я собираюсь извлечь собственный, персональный кайф. И рассчитываю, что клуб окупит свое содержание и мое удовольствие, - он прикурил от золотой зажигалки и откинулся в кресле. - Зачем вообще ковать бабки, если не получать от них кайф? А где еще его получать, если не здесь? Это место, - он широко развел руками, - оно же даст сто очков вперед любой Швейцарии. После того, как я отстрою здесь первоклассный клуб и отель, я примусь за лес и организую охотничье хозяйство, проложу лыжные маршруты, устрою бани из минеральных вод, - Данила ухмыльнулся. - Баден-Баден захиреет и сдохнет от зависти. Сейчас люди приезжают в эти места и платят большие деньги, живя в селянской хате, в черт знает каких условиях. Ты думаешь, они не заплатят за европейский отель посреди диких Карпатских гор?
- Здесь полно заведений такого типа и они стоят полупустые, - заметил Андрей.
- Ни одного нет, - помотал головой Данила. - Поэтому и стоят полупустые. Почему мои друзья ездят отдыхать в Чехию, а охотиться - в Австрию? Да я сейчас знаю, и ты их знаешь, человек тридцать, которые заплатят любые деньги, чтобы пожить в настоящем охотничьем замке. А это, старик, - Данила триумфально постучал каблуком в пол, - настоящий замок, без дураков. Когда я закреплюсь здесь по-настоящему и арендую, а то и прикуплю гектаров пятьдесят леса, я подниму все документы и опубликую их во всех туристических журналах, Гогенцоллерн придет ко мне, чтобы посмотреть на замок Бакулы.
- Гогенцоллерн умер.
- Ну, какой-нибудь фон Трахтенбах. Главное, чтобы - фон, и с деньгами. Ты знаешь, что фон Захер-Мазох был родом из этих мест?
- Знаю.
- Жаль. Я забыл, что ты эрудит. Этот парен был местный - и никакого паломничества к святым местам. Почему? Потому, что нет раскрутки. А я раскручу замок Бакулы на всю Европу, и ты мне поможешь. Еврейские паломники со всего мира приезжают в Винницу на могилу своего цадика - и никто не додумался сделать из этого маршрут. Ты представляешь, какие бабки извлекли бы американцы, если бы Винница находилась в штате Мэн? Да вся Америка - это культурная и историческая пустыня по сравнению с любым квадратным километром этой земли, - Данила снова ударил каблуком в пол. - На что там смотреть? На статую Свободы, которую сделали французы? На Большой Каньон, который можно увидеть по телевизору? А вот это, - он запрокинул лицо к потолку и раскинул руки, - по телевизору не увидишь. Здесь надо быть, надо дышать воздухом древности, надо вдыхать запах оленины, поджаренной на вертеле, вон в том камине, - он ткнул пальцем. - Надо пить старое вино из старых подвалов. Кстати, о подвалах, - Данила убрал с лица восторженное выражение и принял озабоченное. - Здесь есть здоровенный подвал. В старину, знаешь ли, - он ухмыльнулся, - рефрижераторов не было. Поэтому в подвале хранили провизию на целый год. Ну и вино тоже, там полно осколков от старых бутылок и дубовой клепки. Но после того как старого Комарницкого выгнали, туда годами сбрасывали всякий мусор и забили почти до потолка, гады. Я хочу его вычистить, а у тебя полно времени, займись, а? Работы много и работа тяжелая, ну так я и платить буду, скажем, по 25 баксов за кубометр, идет?
- А как ты будешь считать кубометры?
- Сколько сам скажешь, столько и будет, старик.
- Ты капиталист и эксплуататор. Ты хочешь, чтобы старый интеллигент, изнуренный творческим запоем, писал для тебя роман, вычищал твои авгиевы конюшни и работал привидением - одновременно?
- У привидения - отдельная ставка, - расхохотался Данила. - А мусором ты можешь заниматься между творчеством и ради спорта, никто же не гонит тебя в шею. А если надоест, так радиотелефон у тебя под рукой, звони, если что, я найду кого-нибудь на подмену. Но имей ввиду, старик, - Данила посерьезнел, - после первого же снега на этих дорогах, куда бы ты ни ехал, все равно будешь ехать вниз. Я могу и не добраться. А если завалит как следует, так и дороги не увидишь, здесь же никто не ездит зимой.
- Да не волнуйся, все будет в порядке.
- Я не волнуюсь, в принципе, опыт у тебя есть, припасов достаточно. Но будь, все-таки, поосторожней, с лыжами особенно. И с бухлом, - Данила ухмыльнулся. - Я, конечно, понимаю, что ты запасся. Да и я припас для тебя пару литров, оч-ч-ень высококачественного дистиллята, - он многозначительно поднял палец. - Но не увлекайся. С похмелюги, когда все закончится, ты тут волком завоешь, оба мы с тобой знаем, каково оно, с бодуна. Ладно, хватит о грустном. Пошли, я тебе подвал покажу.
Они вышли из комнаты и через анфиладу заставленных стройматериалами помещений прошли к торцовой стене здания.
- Видишь, здесь перекрытие обвалилось, - Данила указал на провал в полу. - Поэтому они и начали сбрасывать туда всякий мусор - очень удобно, как в мусоропровод. Но дерьма там нет, - он ухмыльнулся. - Гадить они ходили, все-таки, в лес. Здесь есть туалет, на заднем дворе, но к нему страшно подходить.
- А как какал пан Комарницкий?
- В горшок полагал, надо думать, в его время все благородные люди туда делали, и тебе рекомендую, как человеку интеллигентному, найди какую-нибудь посудину и не выставляй мне счет за отмороженную жопу.
- Жопу, жопу - за кого ты меня принимаешь? Я буду испражняться в твой камин.
- В свой камин. Ты будущее приведение, ты должен завывать в камине, репетируй. А пока пошли разгружать машину.
Смеясь, они вышли на “перрон”.
- Береги себя, - внушительно сказал Данила, когда, перетащив ящики, сумки и рюкзаки, они присели на дорожку, чтобы выпить по последней чашечке кофе и выкурить по последней сигарете вдвоем. - И мое имущество. Но особо не перетруждайся. Рассматривай эту работу, как творческий отпуск, что хочешь - то делай, чего не хочешь - того не делай. Но сделай мне роман. Я загорелся этой идеей, серьезно. Я переведу его на немецкий, чешский и польский - это будет раскрутка, почище журнальной рекламы и твой шанс.
- Ты бы потряс краеведов насчет документальной поддержки.
- Вряд ли. Я даже плана этого здания вытрясти не смог, нет его. Но если сильно трясти, то может выпасть что-то, из времен оккупации или насчет прав наследников пана Комарницкого, а на фига мне это надо? На фига тебе документы? У тебя прямо под ногами добротный фундамент для легенды. Твори. Ты такой же строитель будущего здания, как и я. Без Бакулы эти развалины ничего не стоят. Бакула-Дракула, упыри-вурдалаки - вот что нам надо, а не хренова хронология. Лет через сколько-то твоя книга и будет единственным историческим документом об этом замке, а я уж постараюсь, чтобы стены выглядели под фундамент.
- А что если, - сказал Андрей, когда Данила уже садился в машину, - в этих развалинах и вправду есть приведение?
- Ну, тогда, - смеясь, ответил Данила, - ты выпьешь с ним на брудершафт и как-нибудь договоришься.
Остаток дня он провел в обустройстве и поверхностном осмотре своего нового пристанища, а вечером сел у пылающего камина с бокалом великолепного, Данилой дареного коньяку в руке.
