— Потому что ты сам этого хочешь — разве нет? — Тая пристально посмотрела молодому человеку в глаза, и ему показалось, что она ждет от него ответа с заметным волнением, чуть ли не со страхом.
А еще в ее взгляде было огромное нетерпение, и Грушев понимал, что надо ответить ей как можно скорее, что жестоко заставлять ее ждать. Но почему-то он не мог вымолвить ни слова. Может быть, потому что не знал, чего на самом деле хочет? Или наоборот, потому что теперь он точно это знал, но не решался себе в этом признаться?
— Тая, ответь сперва ты — тебе бы хотелось, чтобы я сбежал? — тихо спросил Егор, наклоняясь к девушке.
Теперь настала ее очередь медлить с ответом. Она перевела взгляд на окно, за которым угасал короткий северный день, потом снова посмотрела на Грушева, а потом опустила голову.
— Мне этого никогда не хотелось, — сказала она тихо. — Но еще меньше я хочу тебя здесь удерживать. И у нас, возможно, скоро будет слишком опасно, так что…
Последняя фраза заставила Егора удивленно вскинуть брови — вот о чем он точно не думал, так это о том, что ему лучше уехать, пока в город кошек не заявились проверяющие. Он вообще забыл о них, когда Таисия предложила ему сбежать, внезапно понял молодой человек, и ему тоже захотелось пристыженно отвести глаза в сторону. Даже если бы он действительно хотел покинуть этот город, оставить в нем Таю в такой момент точно было нельзя.
Молодой человек сунул правую руку сначала в передний карман джинсов, а потом в задний, торопливо пытаясь вспомнить, куда он убрал тот маленький ламинированный прямоугольник. У него мелькнула мысль, что пропуск мог остаться в кармане дубленки или в машине, но, в конце концов, бумажка обнаружилась в левом заднем кармане, и Егор торжественно протянул ее Таисии.
— Я бы не уехал от вас, даже если бы не было никаких опасностей, — произнес он неожиданно торжественным тоном. — И уж тем более я никуда не уеду сейчас.
— Но послушай! Мы тут со всем справимся, особенно после того, что ты нам посоветовал… — попыталась было запротестовать Полуянова, но получилось у нее это не очень убедительно. Глаза девушки теперь сияли — почти в прямом смысле, Грушеву показалось, что они светятся в полумраке коридора, как у кошки.
— Вы, конечно, справитесь, но лишний защитник вам все равно не помешает, — решительно объявил водитель и вложил пропуск ей в руки.
— Но Егор… — сделала еще одну попытку возразить Тая, однако молодой человек не дал ей закончить фразу.
— Если хочешь, давай обсудим это завтра вечером, — сказал он еще решительнее. — После работы. В кафе, куда я хочу тебя пригласить.
Неужели глаза Таисии и правда светились в темноте? Во всяком случае, теперь Егор был уверен, что они вспыхнули еще ярче.
Глава XV
Когда Егор Грушев впервые сел за руль грузовика, принадлежащего кошачьему питомнику, он был уверен, что работы у него будет немного. Городок, в котором он теперь жил, оказался даже еще меньше, чем ему сначала представлялось. Даже на плане это поселение выглядело более солидно, чем в реальности, так как на бумаге не было указано, из чего в этих местах построены большинство домов. На деле же город, состоящий из десятка пересекающих друг друга под прямым углом узких улочек с каменными домами да четырех рядов деревянных избушек, опоясывающих этот островок цивилизации среди непроходимых лесов, казался в прямом смысле слова игрушечным. Из одного его конца в другой можно было пройти пешком за час с небольшим, и молодой человек до сих пор удивлялся, что местным жителями постоянно требуется для каких-нибудь нужд машина с водителем. Но как выяснилось уже в первый день его работы, он совершенно зря готовился подолгу скучать без дела. Шофер нужен был всем, постоянно и чаще всего срочно, так что в некоторые дни он вымотался едва ли не сильнее, чем после самых тяжелых переездов на своей прошлой работе.
Одним хозяевам кошек требовался корм, другим — лекарства, третьим нужно было немедленно доставить своего питомца к ветеринару, а четвертые не могли никуда везти заболевшее животное и вызывали ветеринара на дом. Пациентам, лечившимся в пансионате, тоже постоянно были нужны то лекарства, то какие-нибудь вещи, а те, кто уже начал выздоравливать, но пока еще не мог много ходить, порой хотели поездить по городу, потому что сидеть в одной и той же комнате было слишком скучно. Причем нередко случалось так, что все это требовалось разным людям одновременно, и Егору приходилось на ходу прикидывать, как быстрее объехать все дома, в которые его вызвали, заставив каждого клиента ждать машину как можно меньше. Первое время с этим было тяжело, но вскоре молодой человек изучил нехитрое расположение городских улиц и наловчился без особых проблем прокладывать самые короткие маршруты даже в самых сложных случаях.
После того, как он проработал на этом новом месте почти месяц и стал с легкостью ориентироваться в городе, у него появилась возможность думать за рулем о посторонних, не относящихся к его обязанностям вещах. Иногда ему в голову снова приходили мысли о возможном побеге, но теперь он рассуждал на эту тему чисто теоретически, и она не вызывала у него особых эмоций. Молодой человек прекрасно понимал, что после стихийной поездки в Туруханск, когда он спас ирландца Шона, отношение к нему в кошачьем городе изменилось. Если раньше местные жители, включая его коллег-шоферов, были с ним просто вежливы, как и друг с другом, но общались с ним все-таки несколько холодно, то после той тяжелой ночи, проведенной за рулем, он как будто бы стал для них полностью своим. Через день после его возвращения из Туруханска, когда он, как следует отоспавшись, пришел в гараж, Василий с Дмитрием, тоже вернувшиеся в город кошек, не просто кивнули ему, а начали шутить о том, хорошо ли он отдохнул, а потом еще и предложили ему задержаться в гараже вечером, чтобы отметить «чудесное спасение» О’Нила. Грушев, впрочем, предложил им перенести эти посиделки на другой день, намекнув, что этот вечер у него уже занят, и ответом на это были понимающие взгляды и новые шуточки.
Можно было не сомневаться, что если его коллег по каким-то причинам придется подменить для поездки за пределы закрытого города, это дело не побоятся доверить Егору. Ему могли даже поручить это сразу, как только возникла бы такая необходимость, не пытаясь сперва найти других кандидатов среди имеющих автомобили жителей городка.
И другие шоферы, и охранники, с которыми Егор познакомился и завел приятельские отношения, теперь верили, что ему нравится в городе кошек и что он хочет остаться в нем навсегда. Верили в это и Таисия Полуянова, и другие сотрудники питомника, и даже вредный и подозрительный двоюродный брат Таисии, единственный местный обитатель, с которым Грушеву пока не удалось установить по-настоящему хорошие отношения. Так что если бы даже он когда-нибудь пожалел о том, что не воспользовался возможностью сбежать, ему стоило просто дождаться подходящего момента, когда шоферам пора будет ехать в Туруханск, но у кого-то из них возникнут проблемы, и предложить заменить его, а потом, уже на месте, улизнуть от напарника и затеряться в большом поселке. Проблема была в том, что теперь Егору этого уже совершенно не хотелось.
Все утро он пытался убедить себя, что не хочет уезжать, потому что город кошек находится в опасности, и что позже, когда проблема с комиссией так или иначе решится, ему все-таки будет лучше сбежать в «большой мир». Но стоило ему посмотреть в окно на проплывающие мимо красочные витрины магазинчиков или на деревянные домики, укрытые пышными шапками снега, и ему снова начинало казаться, что он не так уж сильно желает расстаться с этой уютной «картинкой». И ответа на вопрос о том, какому же из его ощущений стоит доверять, у молодого человека не было. Он мог перехитрить своих коллег, охрану и вообще всех жителей городка — но как обмануть самого себя?..
Стоило Егору в тот день начать думать о том, как он сбежит из кошачьего «почтового ящика», вырвется на свободу и сможет снова жить хоть в Красноярске, хоть в любом другом городе и сколько угодно путешествовать по стране, его мысли перекидывались на другое. На то, что там, за пределами городка, его никто не ждет, на то, что его единственный друг, месяц назад ставший бывшим другом, так и не заявил о его пропаже и теперь в одиночку управлял их фирмой и вряд ли обрадовался бы, если бы брошенный им в лесу напарник внезапно «воскрес из мертвых». И на то, что раньше, «на свободе», у него не было ни одного близкого человека, кроме этого так называемого «друга», да еще нескольких приятелей, которые тоже до сих пор не начали беспокоиться из-за его пропажи, а здесь, в закрытом городе, он за короткое время завел не меньше десятка друзей и приятелей, с которыми было так приятно и интересно общаться. Не говоря уже о том, что в этом городе была девушка, которая ему нравилась и которая согласилась этим вечером на свидание с ним… Стоило ли менять жизнь среди друзей на одиночество? И тем более на опасность в лице бывшего напарника — даже если бы Грушев, сбежав, уехал из Красноярска и вообще из Сибири, тот все равно мог случайно узнать о его существовании.
