-Мужчины много чего не умеют. - Вздыхаю в такт ей и с удовольствием отмечаю удивление в её подернутых пьяной дымкой глазах. - А дальше что? - Беспардонно требую продолжения.
-А потом я, счастливая и пьяная делилась восторгами со своей мужской компанией. А они наставляют меня: мол, душу стриптизершам не открывай, не верь им. Они, черствые и расчетливые, улыбаются тебе, но только из-за денег. Я пьяно киваю в ответ, а сама думаю: а вам-то от них чего надо, откровенности и симпатии что ли? - Нет. Лишь бы плоть свою потешить. Они еще что-то говорили, а я думала, что это вас, мужиков, стриптизерши на дух не переносят, а меня они любят, потому что я такая же: красивая, молодая и с сиськами! - Бодро заканчивает совсем окосевшая Алина и задорно смеётся вместе со мной.
-И ты знаешь что? - Обращается она ко мне.
-Что? - Я снова наливаю ей коньяка рассудив что с её молодым метаболизмом она может очнуться раньше, чем надо.
-Доказательства моей правоты не заставили себя долго ждать! - Она гордо салютует мне бокалом. - Маша пришла ко мне! Мой маленький, тоненький черненький воробушек. Она пришла и начал беззастенчиво флиртовать со мной. А я любовалась её миниатюрным станом, живостью, смелостью и не таясь отвечала на флирт. Потом она позовала меня за ширму, сказала что хочет снова танцевать для меня и я иду за ней. А мой идёт с нами. Бдит мою добродетель, так сказать. И она снова танцует для меня. Её грудки, два крохотных плотных холмика, снова выскакивают из идиотского блестящего топика и вызывающе таращатся, а бледные, маленькие сосочки зовут к себе и я целую их. И мне плевать. И ей плевать. - Она делает большой глоток коньяка, замолкает словно что-то вспоминая.
-А я вижу как он стоит и таращится, но нам плевать. Она дерзко стаскивает с меня кофточку и гладит мне грудь, ласкает мои соски, умело, уверено. Я отвечаю и её рука скользит у меня между ног. Наши заострившиеся соски соприкасаются она смотрит мне в глаза и её лицо так близко, я теряю себя, даже не могу понять открыты или закрыты у меня глаза. И вдруг я чувствую её поцелуй. Словно беспечная бабочка задела крылом мои губы. Прикосновение прекрасно, нежно, волшебно, и я отвечаю, пробую на вкус её поцелуй, тону в нем, но. - Алина замолкает и махом допивает очередную порцию коньяка.
-Но... - Произношу я протяжно требуя продолжения.
-Но все портит Саша. Он оттаскивает её в сторону, что-то кричит на меня, прибегает охрана и нас удаляют из клуба.
-Но вы потом как-то встретились?
-Угу. - Алина кивает с трудом поднимая упавшую на грудь голову. - А я нашла её. Приехала через два дня в клуб и нашла. А от Сашки ушла. И вот мы вместе с Машей уже.
-Прекрасная, очень красивая история. - Восхищенно сообщаю ей не скрывая усмешки - в дым пьяная Алина начинает клониться на диван. - Готова. - Констатирую я вслух и смотрю на часы - 16:00, как по нотам, минута в минуту. Конячок с таблеточками, да на голодный желудок, никого не оставит равнодушным.
Ольга Анатольевна.
Вы думаете - сложно вынести из здания банка бесчувственную девушку? - Ошибаетесь - ничего особенного. Я позвонил водителю и попросил подняться ко мне. Потом грозным рыком заставил всех на пару минут затаиться по кабинетам и он спокойно пронес её к лифтам, далее в подземный гараж и вуаля! - Она мирно спит на заднем сиденье. Спокойно, без приключений, являя из себя прекрасный повод познакомиться с её подружкой. Когда проснется у себя в постели, сквозь жуткую головную боль будет помнить, что я обещал подвезти до Медведково, сличат с суженой время и убедятся, что ничего плохого за время беспамятства с ней не произошло. Ну и для закрепления образа рыцаря в блестящих доспехах забавная история для Маши о бегстве из офиса, чтоб никто не увидел её милую в таком непотребном виде.
На Шокальского, где они живут и куда Маша, согласно данным Пашки, по пятницам возвращается с работы ровно в 17:00, прибыли, по дороги заскочив за покупками, ровно в 17:30, как и планировалось. Машенька сперва мило распереживалась, но убедившись что её либимая Линочка просто спит под тяжестью 150 грамм коньяка на голодный желудок и ничего хуже головной боли ей не грозит, успокоилась. Мы мило побеседовали, она напоила меня чаем с домашним печеньем. Хотела накормить и напоить вином, но я отказался сославшись на предстоящую встречу. Расстались через час более чем довольные друг другом.
Она мне понравилась. В принципе, во внешности Маши нет ничего особенного: просто милая, миниатюрная девушка. У нее другая прелесть - живчик. Вся юркая и подвижная, ни секунды не пребывает в состоянии покоя. Словно ртуть. И, такая же как ртуть, плавная, изысканно текучая, не резкая, быстрая, но не торопливая. Стриптизом она больше не занимается - Линочка ревнует, занимается танцами, живет с денег от сдачи доставшейся по наследству квартиры. Последняя меня заинтересовала: стометровая трешка на Патриарших, надо будет подумать в этом направлении.
Я прервал размышления лишь когда машина остановилась около подъезда Марины. Посмотрел на часы - 18:57 - замечательно, пунктуален до безобразия.
-Помоги сумки поднять. - Приказал я водителю вылезая на улицу под неодобрительными взглядами оккупировавших приподъездную лавочку бабулек.
-Добрый вечер, Ольга Анатольевна. - Все еще жмурясь от непереносимого амбре превращенного в туалет лифта, приветствовал я мать Марины традиционно облаченную в розовый халат поверх какого-то замызганного свитера. Она не менее традиционно промолчала освобождая щель-проход на кухню. Водитель скинув на кухне сумки шустро ретировался, кажется даже приседая под её ненавидящим взглядом. Я едва успел сказать, что сегодня он мне еще нужен.
-Как ваше здоровье, Ольга Анатольевна, - подчеркнуто вежливо поинтересовался я проходя в Маринину комнату, - у вас очень уставший вид.
-Тебя не спросила. - Прошипела в ответ она обдав меня волной такой осязаемой ненависти, что я невольно притормозил торопясь впитать её до последней капли и только потом прошел к Марине.
-Привет, маленькая. - Наклоняюсь к лежащей на кровати девушке, целую в щеку и отправляю на стол её постоянного спутника - ноутбук.
-У тебя усталый вид. - Говорит она и гладит меня по щеке. - И колешься.
-Ты позволишь, - улыбаюсь в ответ, - я проветрю, а то у тебя очень душно. - Она кивает, я поправляю на ней одеяло и открываю окно.
-Ты писал, что есть повод что-то отметить. - Безжизненным голосом спрашивает она. Упс - предчувствия его не обманули. - Замечаю я но решаю пока ничего не спрашивать.
-Ах да! Точно! Совсем забыл. Одевай. - Подаю ей валявшийся на стуле халат. - Отнесу тебя на кухню и будешь рассказывать пока я займусь готовкой.
Марина резко откидывает в сторону одеяло вместе с халатом и улыбка сваливается с моего лица. Нет, дело вовсе не в том, что передо мной на кровати лежит обнаженная девушка. Футболка не в счет, она лишь прикрывает верх, но сбившись на животике открывает никогда не встречавшийся с бритвой лобок. Трусиков на ней нет и я знаю - не специально, просто их тяжело снимать чтоб сходить в туалет, вот Марина их и не носит. Дело не в этом. Равно как и не в её очаровательных, издевательски стройных и ладных ножках раскинутых словно её лоно только что покинул любовник. Нет. Её взгляд: она смотрит на меня и ждет. А я боюсь даже подумать о том, чего она ждет.
-Что случилось? - Я, не трогая одеяла, присаживаюсь рядом на корточки и беру её за руку. Заглядываю в глаза - плачет. Повторяю вопрос и терпеливо жду ответа гладя её по ладошке.
-Я. - Она всхлипывает, замолкает и взглядом показывает на дверь. Не отпуская её руки вытягиваю назад ногу и пинаю по раскрытой двери, она захлопывается глухо чвякнув висящим на ней полотенцем.
-Ты замерзнешь. - Поднимаю одеяло и кутаю до подбородка не сопротивляющуюся девушку. Она плачет. Беззвучно. Слезки, являясь словно из ниоткуда бегут по её худеньким щечкам вдоль подбородка и прячутся в подушке.
-Погладь меня. - Просит она. Голос спокойный, но слезки потоком, как сок из подрубленной березки в мае.
-Тихо, тихо маленькая. - Приговариваю я и начинаю гладить её по голове.
-Нет! - Она зло дергает головой сбрасывая мою руку. - Погладь меня там!
-Ты пробовала ласкать себя и ничего не почувствовала. - Догадываюсь я и ошарашено сажусь на пол. Она закусывает губу, зажмуривается и резко, часто-часто кивает. Слезы льют как из крана, сплошным потоком и я, впервые в жизни, не знаю что делать. Я растерян! Я. Черт подери. Растерян! Обнимаю её за голову, прижимаю к груди, баюкаю и не знаю что еще могу сделать. У Марины истерика, причем самая страшная - тихая. Она не кричит и не мечется, лишь бьющая её время от времени дрожь говорит что она жива. Да слезы. Сплошной поток пропитавших пиджак и рубашку, и уже добравшихся до моей груди слез. Они жгут. Они реально жгут мне грудь прилипая к ней расплавленным свинцом.
Бедная девочка, наверняка наткнулась на просторах изученного ею вдоль и поперек Интернета на порнушку, посмотрела как мастурбируют её сверстницы и решила попробовать. Пожалуйте результат - кушайте, с маслом. - Рассуждаю я продолжая баюкать никак не успокаивающуюся девушку. - Самое время, скоро 19, в постель попала в 15, как раз во время первой любви и первых шагов в познании своего тела и тех запретных удовольствий которые оно может подарить. Опыта никакого, пообщаться не с кем. Теперь организм требует свое и неебёт. Наверняка еще и сны с мальчиками сниться начали, причем давно. Бедная девочка.
