То, что она употребила это «когда-то влюблен» в прошедшем времени, успокоило Нелл. У нее появились подозрения, что мама до сих пор надеется на «что-то» между ней и Джорджем Четвиндом.
5
То лето они провели в «Могучих Братьях». Других гостей, кроме них, не было. Нелл не приезжала в имение со времен детства и теперь испытывала глубокое сожаление, что они с Верноном не смогли пожить здесь. Дом был действительно красив, так же как прилегающий к нему сад и полуразрушенное аббатство.
Работы по реконструкции пребывали в самом разгаре, и Джордж советовался с Нелл по самым разным вопросам. Она начала испытывать интерес к делам, как будто сама являлась хозяйкой. Она была почти счастлива, вновь наслаждаясь роскошью, безмятежностью и свободой от забот.
Конечно, положив в банк деньги, вырученные за «Могучие Братья», она могла рассчитывать теперь на небольшой, но стабильный доход, однако ее страшила сама мысль о принятии ответственного решения, где жить и что делать дальше. С матерью она не чувствовала себя по-настоящему счастливой, а все старые друзья куда-то разъехались. Так что она с трудом представляла себе, что ждет, ее впереди.
«Могучие Братья» дали Нелл как раз то, чего ей не хватало — покой и отдых Нелл чувствовала, что здесь она укрыта от забот, что здесь она в безопасности. И боялась возвращения в город.
Наступил последний день. Джордж уговаривал их остаться подольше, но миссис Верекер заявила, что они больше не смеют злоупотреблять его гостеприимством.
Вечером Джордж и Нелл отправились на прогулку и долго бродили вдвоем. Неподвижный воздух был напоен ароматами.
— Мне было хорошо здесь, — сказала Нелл и вздохнула — Так не хочется ехать...
— Мне тоже очень не хочется, чтобы вы уезжали. — Он немного помедлил и тихо произнес: — У меня совсем нет шансов, Нелл?
— Не понимаю, о чем вы... — Но она знала, что он хочет сказать, она сразу поняла это.
— Я купил этот дом только потому, что надеялся — однажды вы поселитесь в нем. Я хотел, чтобы дом, который по праву принадлежит вам, стал действительно вашим. Нелл, вы не сможете жить одними воспоминаниями. И он — Вернон — тоже вряд ли хотел бы этого. Я уверен, что мертвые не ревнуют к счастью живых, что Вернон был бы рад тому, что вы любимы и что о вас есть кому позаботиться вместо него.
Упавшим голосом она проговорила:
— Я не могу... Не могу...
— Вы имеете в виду, что не можете забыть его? Я знаю. Но я буду очень нежен с вами, Нелл. Я буду любить вас и беречь. И я сделаю вас счастливой — по крайней мере счастливее, чем вы сможете быть, сражаясь с жизнью один на один. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что Вернон был бы рад...
Так ли это? Если б она только знала! Но, пожалуй, Джордж прав. Возможно, кто-то решит, что это несправедливо, но все не так просто. Та жизнь, которая была у них с Верноном, неприкосновенна — и навсегда останется неприкосновенна Но сейчас — быть окутанной заботой и лаской, нежностью и пониманием... Джордж ведь нравился ей раньше...
И очень тихо она ответила «Да..»
6
Кто действительно разозлился, так это Мира Нелл получила от нее несколько длинных разгневанных писем.
«Как же быстро ты его забыла! У Вернона есть только один дом — в моем сердце. Ты никогда не любила его».
Дядя Сидней сложил руки замком и, повращав большими пальцами один вокруг другого, произнес:
— А у этой юной особы губа не дура..
И ответил ей формальным поздравлением.
Неожиданным союзником Нелл оказалась Джо, которая ненадолго приезжала в Лондон и навестила ее в квартире матери.
— Я очень рада, — заявила она, целуя Нелл. — Уверена, что Вернон тоже был бы рад. Ты не из тех, кто может жить сам по себе. Ты никогда этого не умела Тетю Миру не слушай. Я поговорю с ней. Женская доля — это сущий ад. Я думаю, с Джорджем ты будешь счастлива. А Вернон хотел бы видеть тебя счастливой, уж я-то знаю.
Поддержка Джо согрела Нелл больше, чем что бы то ни было. Джо всегда была ближе всех к Вернону. В ночь перед свадьбой Нелл встала на колени у кровати и устремила взгляд наверх, туда, где над изголовьем висела его шпага
Потом прижала ладони к закрытым глазам.
— Ведь ты понимаешь меня, любимый? Понимаешь? Я люблю только тебя и всегда буду любить только тебя... Вернон, Вернон, если бы я только знала, что ты понимаешь.
Она подалась вперед, как будто хотела, чтобы сама ее душа вырвалась наружу и задала ему этот вопрос. Он должен — он должен — узнать и понять ее...
В Голландии, в городе N, недалеко от границы с Германией, затерялась неприметная маленькая гостиница Сюда в один из вечеров 1917 года ввалился изможденный темноволосый юноша и на плохом голландском попросил приюта на ночь. Он тяжело дышал, в глазах застыло выражение тревоги. Анна Шлидер, толстая хозяйка гостиницы, осмотрела его сверху донизу в своей обычной неторопливой манере, прежде чем ответить. Затем сказала, что комната для него найдется. Фрида, ее дочь, отвела его наверх. Когда она вернулась, мать лаконично заметила:
— Сбежавший заключенный, англичанин.
Фрида кивнула, но ничего не ответила Взгляд ее ярко-синих глаз был мягок и сентиментален. У Фриды были свои причины интересоваться англичанином.
Она вскоре вновь поднялась наверх и постучала в дверь. Ей не ответили. Она постучала громче и вошла в комнату. Молодой человек просто не слышал ее стука — он был так измотан, что толком не осознавал того, что происходит вокруг. Много дней — недель — он балансировал на грани жизни и смерти, уходя от опасности, ни на минуту не позволяя себе расслабиться ни умом, ни телом. Теперь его силы иссякли, он словно впал в забытье и, неуклюже упав, лежал поперек кровати, наполовину свесившись вниз. Фрида постояла, посмотрела на него и наконец сказала
— Я приносить горячая вода.
— Ох, извините, — он попытался встать, — я не слышал, как вы вошли.
Она сказала — медленно и старательно выговаривая слова — на его родном языке:
— Вы есть англичанин — да?
— Да Да, то есть...
Он остановился, засомневавшись, можно ли говорить. Надо быть осторожнее. Хотя опасность уже позади — он за пределами Германии. Голова слегка кружилась. Диета из сырого картофеля, который он выкапывал на полях, не способствовала обострению ума Но он не забывал, что следует быть осторожным. Это становилось все труднее. Он ощущал себя так странно, ощущал потребность говорить и говорить — излить кому-нибудь душу теперь, когда это чудовищное напряжение наконец-то прекратилось.
Девушка смотрела на него серьезными, мудрыми глазами и качала головой.
— Я знаю, — сказала она, — вы пришли оттуда.. — ее рука указала в сторону границы.
Он смотрел на нее, все еще сомневаясь.
— Вы сбежали — да? Один уже был здесь — такой же, как вы.
Внезапно он ей поверил. Все хорошо, этой девушке можно доверять. Ноги подкосились, и он снова упал на кровать.
— Вы хотеть есть? Да. Я вижу. Я пойти принести что-нибудь.
Был ли он голоден? Наверное, да Сколько времени прошло с тех пор, как он ел в последний раз? День, два? Он не мог вспомнить. Остаток пути был похож на кошмар — он просто слепо шел вперед. У него были карта и компас. Он знал, в каком месте будет пересекать границу — ему был известен этот наиболее безопасный участок. Шансы были один против ста, но ему удалось использовать этот единственный шанс. В него стреляли, но промахнулись. Или все это было во сне? Он переплывал реку — да, это уже вернее... Нет, все было не так... Хорошо, он просто не будет об этом думать. Ему удалось сбежать, это главное.
Он наклонился вперед, сжав голову руками. Она раскалывалась от боли.
Очень скоро вернулась Фрида. Она принесла поднос с едой и огромную кружку пива. Пока он ел и пил, она молча смотрела на него. Результат был подобен волшебству. В голове прояснилось. Он мог здраво мыслить, он ощущал это теперь.
Он улыбнулся Фриде.
— Очень вкусно. Огромное вам спасибо!
Ободренная его улыбкой, она опустилась на стул.
— Знаете вы Лондон?
— Да, знаю. — Он слегка улыбнулся: она говорила так своеобразно... Но Фрида не улыбнулась в ответ. Она была предельно серьезна
— Там есть солдат. Вы знать его? Капрал Грин.
Он покачал головой, тронутый ее наивностью.
— Боюсь, что нет, — ответил он ласково. — Вы знаете, в каком полку он служит?
— Это был лондонский полк — лондонские стрелки. Больше она ничего не знала. Англичанин любезно предложил:
— Когда я буду в Лондоне, я постараюсь его разыскать. Если хотите, можете написать ему письмо.
Она смотрела на него, как будто сомневаясь. Потом сомнения рассеялись, и она сказала:
— Я буду написать ему — да
Она встала, собираясь идти, и коротко добавила
