— Дэвид ушел. Навсегда!
Она недоверчиво смотрела на него.
В этот момент они оба ощутили, что судно остановилось. Клифтон вышел на веранду и посмотрел вниз, перегнувшись через борт.
— Иди-ка сюда.
Поколебавшись, Джилл пошла за ним, охваченная каким-то необъяснимым растущим страхом. Она перегнулась через поручни и увидела внизу, как Дэвид пересаживается на лоцманский катер, чтобы покинуть «Бретань». Она сжала поручни, ища опоры.
— Но почему? — ошеломленно спросила она. — Что случилось?
Клифтон Лоуренс повернулся к ней и сказал:
— Я дал ему посмотреть твой фильм.
И она мгновенно поняла, что он имеет в виду.
— О Боже мой. Нет! Только не это! Ты же убил меня! — простонала Джилл.
— Значит, мы квиты.
— Уходи! — пронзительно закричала она. — Убирайся отсюда!
Она кинулась на него, вцепилась ногтями ему в щеки и глубоко разодрала их. Клифтон размахнулся и сильно ударил ее по лицу. Она упала на колени, обхватила голову руками.
Клифтон долго стоял и смотрел на нее. Именно так он и хотел ее запомнить.
— Пока, Жозефина Чински, — сказал он.
Клифтон вышел из каюты Джилл и направился на шлюпочную палубу, прикрыв нижнюю часть лица носовым платком. Он шел не спеша, изучая лица пассажиров в поисках свежего лица, необычного типа. Ведь никогда не знаешь, где можешь наткнуться на новый талант. Он чувствовал, что снова готов работать.
Как знать? Возможно ему повезет, и он откроет еще одного Тоби Темпла.
Вскоре после ухода Клифтона Клод Дессар подошел к каюте Джилл и постучался. Ему никто не ответил, но изнутри до него доносились какие-то звуки. Он выждал несколько секунд, потом повысил голос и сказал:
— Миссис Темпл, это Клод Дессар, начальник хозяйственной службы. Я пришел спросить, не могу ли я быть чем-нибудь вам полезен?
Ответа не было. К этому моменту внутренняя сигнализационная система Дессара захлебывалась воем. Все инстинкты говорили ему, что здесь происходит какая-то страшная беда, и у него было предчувствие, что в центре событий каким-то образом стоит эта женщина. Череда диких, нелепых предположений пронеслась у него в голове. Ее убили, или похитили, или… Он попробовал повернуть дверную ручку. Дверь была не заперта. Дессар медленно открыл ее. Джилл Темпл стояла в дальнем конце каюты спиной к нему и смотрела в иллюминатор. Дессар открыл было рот, чтобы заговорить, но что-то в ее неподвижно застывшей фигуре остановило его. Он неловко постоял минуту, размышляя, не удалиться ли ему тихонько, как вдруг послышался какой-то жуткий заунывный звук, словно вой раненого животного. Чувствуя себя бессильным свидетелем такого глубокого страдания, Дессар ретировался, осторожно прикрыв за собой дверь.
Он постоял несколько секунд за дверью, прислушиваясь к доносившимся изнутри звукам, потом, глубоко обеспокоенный, повернулся и направился к зрительному залу на главной палубе.
В тот вечер во время ужина за капитанским столом пустовали два места. Капитан подал знак Дессару, который в качестве хозяина сидел в компании пассажиров рангом пониже через два стола от капитанского. Извинившись перед сотрапезниками, Дессар поспешно подошел к капитанскому столу.
— А, Дессар, — приветливо сказал капитан. Он понизил голос, и тон его изменился. — Что случилось с миссис Темпл и мистером Кенионом?
Дессар окинул взглядом других гостей и прошептал:
— Как вам известно, мистер Кенион перешел на лоцманское судно у Амброузского плавучего маяка. Миссис Темпл находится у себя в каюте.
Капитан тихонько выругался. Он был человеком педантичным и не любил, когда нарушался заведенный им порядок.
— Черт побери! У нас все готово к свадебной церемонии, — возмутился он.
— Я знаю, капитан. — Дессар пожал плечами и закатил глаза. — Американцы есть американцы.
Джилл сидела неподвижно одна в полумраке каюты, съежившись в кресле и подтянув колени к груди. Она оплакивала — нет, не Дэвида Кениона, не Тоби Темпла и даже не саму себя. Она оплакивала маленькую девочку по имени Жозефина Чински. Джилл хотелось столько всего сделать для этой девочки, и вот теперь все чудесные волшебные мечты погибли.
Джилл застыла, ничего не замечая, оцепенев от горя. Еще несколько часов назад ей принадлежал весь мир, у нее было все, что она когда-либо желала, а теперь у нее нет ничего. Она не сразу поняла, что у нее опять болит голова. Она сначала не замечала это из-за другой боли, той мучительной боли, которая вгрызалась глубоко в ее внутренности. Но теперь она почувствовала, что обруч у нее на лбу затягивается все туже. Она подтянула колени еще ближе к груди, приняла положение плода в утробе матери, стараясь отключиться от всего окружающего. Она устала, страшно устала. Ей хотелось лишь сидеть вот так вечно, и чтобы не надо было думать. Тогда, может быть, эта боль прекратится, хотя бы ненадолго.
Джилл дотащилась до постели, легла и закрыла глаза.
И тогда она это почувствовала. Волна холодного зловонного воздуха накатилась на нее, окружая ее со всех сторон, прикасаясь к ней. И она услышала его голос, зовущий ее по имени. «Да, — прошептала она, — да». Медленно, бессознательно Джилл встала и вышла из каюты, повинуясь зову голоса, который звучал у нее в голове.
Было два часа ночи, когда Джилл вышла из своей каюты на опустевшую палубу. Она стала смотреть вниз, на море, наблюдая за тем, как тихо плещутся волны о борт рассекающего воду судна, прислушиваясь к голосу. Теперь головная боль усилилась, виски сжимало, словно тисками. Но голос говорил, что беспокоиться не надо, что все будет прекрасно. «Смотри вниз», — приказал голос.
Джилл посмотрела вниз, на воду, и увидела, что там что-то плавает. Это было лицо. Лицо Тоби, которое улыбалось ей, а из-под воды смотрели на нее его синие глаза. Подул холодный ветер и мягко подтолкнул ее ближе к поручням.
— Мне пришлось это сделать, Тоби, — прошептала она. — Ты ведь понимаешь меня?
Голова в воде кивала, качаясь на волнах, звала ее к себе. Ветер стал еще холоднее, и тело Джилл задрожало. «Не бойся, — шептал ей голос. — Вода глубока и тепла… Ты будешь здесь со мной… навсегда… Иди же, Джилл».
Она на секунду закрыла глаза, но когда открыла их, то улыбающееся лицо не исчезло, оно плыло с лайнером, а изуродованные конечности безвольно болтались в воде. «Иди ко мне», — звал голос.
Она перегнулась через поручень, чтобы все объяснить Тоби, и тогда он оставит ее в покое, но порыв ледяного ветра толкнул ее, и вот она парит в мягком, бархатном ночном воздухе, кружась в пространстве. Лицо Тоби все ближе и ближе, оно встречает ее, и она ощущает, как парализованные руки обхватывают ее тело, обнимают ее. И вот они соединились, навсегда, навеки.
Потом остался только мягкий ночной ветер и неподвластное времени море.
И звезды там, наверху, где все это было написано.
Любезная, галантная (франц.)
Очень важная персона (англ.)
Дрожь, озноб (франц.)
Боже мой (франц.)
Роскошные апартаменты в верхнем этаже здания
О, небо! (нем.)
Праздник совершеннолетия у еврейских мальчиков (ивр.)
Нелегальные иммигранты из Мексики, переплывающие р. Рио-Гранде
Так в буквальном переводе называется по-английски Тайная вечеря
