Алан Дервин молчал, и тишина растягивалась на непозволительно долгие минуты. Бенедикт приблизился к старшему жрецу фрэнлинского отделения и похлопал его по плечу, отметив, что тот с трудом не отпрянул.
— Мой вам совет, Алан, — доверительно заговорил Бенедикт, — будьте умнее и ведите свою борьбу как можно тише. Не ставьте себе целей, которых не можете достичь: вам никогда не избавить Арреду от всех данталли, но за вашу жизнь вы можете отправить на встречу с богами максимальное их количество. Вы понимаете?
Дервин сглотнул тяжелый подступивший к горлу ком и кивнул.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Бенедикт. — А теперь вам пора в путь. Как я уже сказал, Ланкарт отказал вам в гостеприимстве. Но, полагаю, у вас нет желания оставаться в его деревне?
Дервин снова кивнул, после чего рассеянно развернулся и зашагал прочь от мертвой деревни. Бенедикт некоторое время смотрел ему вслед, но он не обернулся. Вскоре Алан Дервин исчез за деревьями Сонного леса, наполненного осенним холодом. Бенедикт глубоко вздохнул, развернулся и побрел в сторону хижины Ланкарта.
Теперь медлить было нельзя. Стоило собираться в путь. Но перед этим Бенедикта ожидал непростой разговор.
Команда собралась по его приказу в считанные минуты. Ланкарт был воодушевлен, несмотря на боль в ноге — похоже весть о том, что надоедливые служители Культа соизволят, наконец, покинуть его деревню, вызывала у него прилив бодрости.
Ренард и Иммар вошли в хижину некроманта одновременно. За ними нехотя шагал Киллиан. Он прекрасно знал, что Бенедикт не изменит своего решения и не позволит ему отправиться в Леддер, но до последнего собирался отстаивать свое право на участие в операции. Что ж, этому Бенедикт не удивился. Гораздо больше его тревожило другое.
Он вздохнул.
— Мы отправляемся в Леддер. Сегодня, — возвестил он.
Команда отозвалась коротким кивком. Киллиан и Ланкарт — тоже.
— Жюскин поедет с нами. Он не в лучшем состоянии, но дорогу должен перенести. На нем будет красный плащ, который лишит его зрения, так что опасности он представлять не будет. Ланкарт, — Бенедикт перевел взгляд на колдуна, — от тебя потребуется собрать и упаковать весь объем снадобья против данталли. Проложи упаковку тканью, чтобы склянки не побились. Это зелье на вес золота.
— Сделаем, — фыркнул Ланкарт. — Лишь бы ты уже убрался отсюда.
— Киллиан, ты подготовишь Жюскина к поездке, — кивнул Бенедикт.
— Если только после поеду с вами, — вздернув подбородок, отозвался молодой жрец.
Бенедикт опустил голову.
— Тогда я сделаю все сам.
Ренард нахмурился и повел ухом в сторону Киллиана.
— Он не едет? И знает об этом?
— Он стал разменной монетой, — пожал плечами Ланкарт. — Колер обещал оставить мне Жюскина на изучение, но так как планы немного поменялись, он должен был чем-то мне отплатить. Решил оставить мальца, чтобы я изучил изменения, которые с ним происходят. — Колдун улыбнулся и посмотрел на Киллиана. — Не переживай, парень! Будет весело, я обещаю.
— Ты ко мне не притронешься, — огрызнулся Киллиан.
— Без необходимости — нет, — подтвердил Бенедикт. — Ставить на тебе эксперименты Ланкарт не станет. Его задачей будет удержать твои изменения под контролем и не дать тебе превратиться в хаффруба.
— Я в него не превращусь!
— Этого никто не знает, — пожал плечами Ланкарт. — Я бы не стал исключать этот вариант.
Киллиан ожег его взглядом, однако страх, всколыхнувшийся в его глазах, не укрылся ни от колдуна, ни от Бенедикта.
— Я не вижу смысла в спорах. Ты остаешься в деревне. Это приказ старшего. Ослушаешься — вылетишь из команды. Видят боги, субординация у нас не жесткая, но срывать мои планы я не позволю. Уяснил?
Глаза Бенедикта смотрели холодно, в них не было ни толики сомнения. Киллиан отступил на шаг и вжался в стену, понимая, что судьба его решена. Бенедикт не пойдет на попятную. Его решение было окончательным и обжалованию не подлежало.
— В какой момент вы поняли, что так будет? — надтреснутым голосом спросил Киллиан. — Когда решили использовать меня в качестве разменной монеты?
— Когда узнал про твои срывы.
Киллиан резко повернул голову в сторону Ренарда, но Бенедикт оборвал его обличительную речь, готовую сорваться с губ.
— Если тебе от этого легче, мне рассказал не он.
— Вы говорили, что…
— Это я ему рассказал, — вмешался Иммар, смерив Киллиана оценивающим взглядом. — Твои приступы могут повлиять на твое поведение в Малагории. Я не имел права оставить это без внимания.
Киллиан ощутил, как в нем поднимается животная злоба. Хотелось сорваться с места и свернуть Иммару шею, а после…
Нет! Хватит! — ужаснулся он, постаравшись отогнать от себя кровавые образы. Прежде на него накатывали эти видения, только когда дело касалось охоты на животных. Но не с людьми. — Боги, во что я превращаюсь?
— И в этом я с ним согласен, — холодно сказал Бенедикт. — Ты — непредсказуемый фактор грядущей операции, поэтому тебя необходимо исключить. Для исследований Ланкарта ты гораздо ценнее, чем для передового сражения. Когда остынешь, поймешь.
Киллиан стоял у стены побледневший, как полотно, и был не в силах вымолвить ни слова из-за подкатившей тошноты. Не дождавшись от него комментариев, Бенедикт перевел взгляд на Ренарда и подготовился к самой тяжелой части разговора.
— Иммар, готовься к отъезду. Отбываем через три часа.
Он ждал, что последуют вопросы. Гадал лишь, кто задаст первый.
Ренард молчал, направив в его сторону свой невидящий «взгляд», от которого по коже бежал холодок. Иммар недоуменно посмотрел по сторонам, словно пытаясь понять, не ослышался ли. Ланкарт вопросительно поднял одну бровь.
— Не многовато ли разменных монет? — прошелестел Ренард. Голос его казался бесстрастным, но в нем звучали уничтожающие нотки. Одновременно с ним взвился вмиг пришедший в себя Киллиан.
— Боги, его-то вы за что отлучили? — воскликнул он.
— Слепые бойцы тебе в Малагории тоже не нужны? — ледяным тоном спросил Ренард. — Или ты надеешься, что колдун и мой недуг исправит?
Бенедикт вздохнул.
— Прости, мой друг, — сказал он. — Нас ждет не только Грат и морское путешествие до него, но и пустыня Альбьир. Она тебе совершенно незнакома. Брать тебя туда — все равно что отправлять на верную смерть. Это… просто глупо.
Ренард промолчал. В отличие от Киллиана он счел горячие споры в присутствии самодовольного Ланкарта унижением собственного достоинства.
— Как скажешь, — бросил он с деланным равнодушием. — Ты — старший.
— Бенедикт! — возразил Иммар. — Ты не можешь…
— Мы уже это проходили. Есть сомнения в моих полномочиях, посылай весточку в Крон. А нет — собирайся и не растрачивай время попусту. Выезд через три часа.
Бенедикт покинул хижину Ланкарта первым, чтобы пресечь лишние споры. Он дождался, пока Иммар отправится на сборы, а Киллиан подготовит Жюскина к перевозке. Ланкарт остался в хижине, куда спешно пришла Мелита, чтобы помочь мужу упаковать снадобье.
Ренард долго не появлялся на улице. А когда все же вышел, зашагал в сторону лесной тропы спешнее, чем обычно. Бенедикт сделал пару шагов по его следам, и слепой жрец замер.
— Зачем? — спросил он, не оборачиваясь.
— Прости, — тяжело вздохнул Бенедикт.
— Ответь только на один вопрос: это действительно из-за моей слепоты?
Сказать «да» было проще всего, любой счел бы эту причину логичной. Только это не было правдой.
— Нет.
— Мальчишка? — спросил Ренард.
— Прошу тебя, пойми, — опустив голову, устало произнес Бенедикт. — Ты единственный, кому я по-настоящему доверяю. И он тоже тебе доверяет, я это вижу. С тобой он не пропадет, даже если… — Он осекся. — Даже если эти изменения начнут брать над ним верх. В этом случае ты единственный, кому мы оба доверили бы…
Закончить эту фразу было слишком тяжело.
— Убить его, — бесстрастно сказал Ренард.
— Да. Но только, если не будет другого выхода!
