- О! Отлично! - сквозь тишину громогласно сказал Том. - Кажется, мы доехали до начала пробки. Вон там все машины перестраиваются и что-то объезжают. Наверное, это та самая авария.
Билл практически не отреагировал на сказанное его старшим братом. Обычно, как и большая часть людей, он бы полюбопытствовал и начал бы высматривать детали происшествия: сколько машин, что случилось, насколько все серьезно. Но сегодня ему было не до этого. Он был погружен в свои собственные проблемы. До чужих проблем ему не было никакого дела.
- Ну, все. Через минутку мы выберемся из этой проклятой пробки - с энтузиазмом продолжил Том, когда до того места, где машины перестраивались, оставалось метров пятьдесят.
В этот самый момент, среди наблюдаемых Биллом красных мерцающих огней проскользнуло что-то, что он уловил только на подсознательном уровне. Его мозг четко не зарегистрировал картинку, но тело невольно отреагировало внезапным напряжением. Он выпрямился на сиденье и еще раз внимательно вгляделся в окружающую обстановку, чтобы понять, что же такое его сейчас взбудоражило. Машина за машиной перестраивались из двух рядов в один. И после маневра очередного автомобиля в глаза Биллу бросился отблеск фар от почему-то очень знакомого рыжевато-оранжевого цвета.
В ту же секунду он почувствовал, как вся кровь из его конечностей сконцентрировалась у сердца. Оно сильно забилось, оглушая его своей пульсацией, за которой Билл не слышал больше ничего. Время остановилось. Он, невзирая на движение джипа, на ходу открыл свою дверь и чуть ли не вывалился под колеса машины, которая ехала в соседнем ряду. Том резко ударил по тормозам. Джип с рывком остановился, и Билл все же удачно приземлился ногами на мокрый асфальт. Не обращая внимания на ливень и не глядя на едущие автомобили, он со всех ног побежал в ту сторону, где он помнил, что видел тот самый оранжевый отблеск. Раздалась какофония клаксонов, но Билл этого не замечал. Он ничего не слышал. Все вокруг него смешалось в единый смазанный поток. Его словно тянуло, как магнитом по направлению его движения. Он не мог ни противится, ни, тем более, остановится. Он бежал сквозь дождь, пробираясь через лабиринт крадущихся в пробке машин.
Билл проделывал свой путь к источнику отблеска. Он бежал в такт ритму, раздававшемуся у него в ушах. Последний автомобиль, отделявший его от места назначения, проскользнул мимо, и Билл увидел то, к чему он так стремился. Перед ним стояла не машина, а искореженная груда металла, в которой местами проглядывался тот самый рыже-оранжевый металлик, а сама груда отдаленно напоминала очертания Audi R8.
Это была машина Яны.
Тут Билла оглушили звуки происходящего вокруг. Они накатили на него все разом, словно грузовой поезд. Шум моторов, звон сигналов, шорох катящихся мимо шин, шепот ливня, голоса полицейских, чей-то крик. Кто-то кричал на английском. Тут люди в форме и эвакуаторщик обернулись, чтобы посмотреть на Билла.
- Билл, ты чего кричишь? Они ничего не понимают все равно.
Билл повернул голову и увидел, что, напрягаясь пересилить окружающие звуки, рядом с ним стоял неожиданно материализовавшийся Том.
Билл повернулся в сторону места происшествия и увидел, как Роберт уже стоял рядом с полицейскими и, активно жестикулируя, что-то с ними обсуждал, пока то, что осталось от машины, погружалось на эвакуатор. Билл сорвался с места и широкими шагами подошел к своему помощнику. За ним последовал Том. Он не понимал ни одного слова, покинувшего уста мужчин, но перебивать не решился. Билл уже с некоторой апатией, которая пришла на смену нервному шоку, недвижимо стоял рядом, опустив руки. По его волосам, лицу и одежде стекала холодная дождевая вода.
Билл сквозь свой ступор все же заметил, как спустя пару минут, Роберт повернулся к нему с братом и услышал вопрос Тома:
- Ну что они сказали?
- Сказали, что девушка, которая была за рулем этой машины, была в очень тяжелом состоянии, без сознания. Ее отвезли в районную больницу. Они мне объяснили как проехать. Давайте туда!
Том схватил руку Билла, сорвался с места и потащил его за собой. Билл, не сопротивляясь, бежал за братом. Он также не сопротивлялся, когда Том запихал его обратно в машину и захлопнул за ним дверь.
Яну что-то встряхнуло, и наступила темнота. Этот внезапный толчок перебил ход ее мыслей. Ошарашенная возникшей вокруг нее непроглядной черной материей, Яна силилась вспомнить, что же она намеревалась сделать в следующий момент. Она очень хотела чего-то. Ей чего-то не хватало. Телефон. Да, ей не хватало телефона. Яна вспомнила, что телефон был в ее руке. Она сделала попытку почувствовать его вес в своей ладони. Ничего не вышло. Она хотела поднести руку ближе к лицу и посмотреть на нее глазами, но тут же поняла, что это тоже ей не под силу. Руки не было. Была только темнота. Яна осознала, что ее тела вообще нет. Но как же так? Сама она была здесь.
На мгновение Яну охватила паника. Ей нужно было ответить на звонок. Она знала, что он очень важный. Ответить на этот звонок было самым важным в ее жизни. Она была уверена, что на другом конце линии ее ждало что-то значительное. Или кто-то? Да. Она теперь вспомнила. Ее ждал Билл. Она должна была поговорить с ним, а эта проклятая темнота нарушила ее планы. Но она ничего не могла с этим поделать. Яна хотела пробраться сквозь мрак, разорвать его на кусочки и сделать то, что должна была - добраться любой ценой до Билла. Но как теперь было это сделать? Она состояла лишь из мыслей, воспоминаний и желаний. В ней не было ничего физического.
Она была словно во сне. Яна продолжала свой полет сквозь темноту. От терзаний ее отвлекло что-то мелькнувшее вдали - что-то яркое. Это была малюсенькая точечка света. Яна следила, как эта маленькая точка увеличивается в размерах и приближается к ней. За первой точкой она увидела вторую, потом третью, потом еще и еще. К ней на встречу несся уже знакомый рой маленьких проворных белых огоньков. Он нескончаемым потоком стремился к ней. Эти светлячки обвили ее и начали кружить в изящном танце. Яну обволакивал яркий свет. Он для нее был родным. Казалось, как будто она раньше обитала в нем, но потом, по чьей-то злой воле была вытянута из этого ореола тепла и блаженства и брошена на растерзание холодной реальности.
Рядом со светлячками Яне стало легко. Она больше не ощущала слез в своих глазах. Она больше не чувствовала той боли, от которой она так быстро неслась.
Ей все же удалось убежать. Теперь она снова была дома. Это место было для нее и только для нее. Времени здесь не было. Яне не нужно было торопиться насладится своим положением. Оно существовало для нее в данный момент. А этот момент не имел ни начала, ни конца.
ГЛАВА 31
Билл был наготове выскочить из автомобиля. Как только джип с шипением шин остановился у центрального входа в больницу, он открыл дверь и выпрыгнул наружу. Холодный мокрый ветер ударил в его лицо, и брызги дождя приземлились на его кожу. Он быстро зашагал в сторону стеклянных дверей, через которые струился свет. За ним, не дожидаясь указаний, последовал Роберт. Билл зашел внутрь здания и огляделся по сторонам. Перед ним лежал длинный ярко освещенный коридор с множеством дверей.
- И куда теперь? - спросил он.
- Давай пойдем по коридору. Там найдем кого-нибудь.
Билл, озираясь по сторонам, шел по коридору. Он хотел бы бежать, но боялся. Он боялся плохих известий, которые его ждали впереди. Полицейские сказали, что Яна была без сознания.
А что если все гораздо хуже?
И все из-за него, из-за его дурацких, ничего не значащих писем. Эти мысли его не оставляли с тех пор, как он стоял там на улице под проливным дождем на месте происшествия.
Господи, как же больно!
Как же ему было тяжело осознавать, что если бы он поступил иначе, сейчас он бы был не здесь, в этой ужасной, наводящей на него смертельный ужас больнице. Он бы сейчас не шел по коридору, стараясь из последних сил держать себя в руках и не сломаться на глазах своего брата и ассистента, силясь не упасть на пол прямо тут, обливаясь слезами, пытаясь смыть горе, сочащееся из каждой его поры. Он был бы дома с Яной, и они бы наслаждались вечером выходного дня. Картина того, как они в полумраке сидят, обнявшись на диване, и что-то обсуждают, как он ее прижимает к себе и нежно целует, как они ужинают при свечах, как они медленно и чувственно занимаются любовью стояла перед его глазами. Как же он был близок к этому.