Я лежу на смятом покрывале, вещи раскиданы по всей комнате. Что я наделал? Поворачиваю голову и натыкаюсь на задумчивый взгляд Вика.
– Вик, – окликаю я парня. – Скажи, почему ты Ему изменяешь? Ты же любишь, я знаю.
– Темик, – он хмыкает в ответ. – Я не изменяю. Это называются свободные отношения.
– Не понимаю.
– Отдавши душу раз, второй раз сделать это невозможно. Поэтому, Темик, я не изменяю, я живу. Ем, сплю, дышу. Это часть физиологии. И ничего от любви.
– Совсем ничего?– слова Вика жгучей пощечиной обожгли мою душу.
– Темик, – Вик перекатился ко мне поближе. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. И ты не пустота в моей постели. Ты нежность. Моя нежность. Мне никого не хотелось еще так оберегать. Но это не любовь, Тем.
Я молча встал. Что я чувствовал? Обиду? Нет. Разочарование? Нет. Я как-то очень ясно осознавал, что я изменил Дэну. И мне было горько от того, что я совсем об этом не жалею. Почему? Я одевался, рассматривая вытянувшегося на кровати Вика. Любуясь им. Он похудел, и ключицы и бедренные косточки стали заметнее, запястья и щиколотки стали как будто тоньше. И в его облике вдруг появилась какая-то ускользающая хрупкость. Или нет. Скорее острота. Ложная хрупкость стальной иглы?
– Пойдем на пары? – спрашиваю я, застегивая ремень.
– Пойдем, – томно выгибаясь, Вик сползает с постели.
Надо позвонить Киру, мелькает где-то мысль. Вызывая во мне прилив злости. Надо, но я не звоню.
Мы стоим с этюдниками на набережной. Ажиотаж вокруг Вика чуть поутих, и народ, как всегда скучковавшись вокруг него, теперь мерно гудит, расспрашивая про практику и работая. Я стою в стороне, чувствуя себя чем-то инородном в этой толпе. Зря. Я поднимаю глаза от этюдника и напарываюсь на взгляд Кира. Нееет! – мысленно выдыхаю я. Почему именно сейчас. И два противоречивых чувства топят меня. Это стыд и ревность. Я прячу глаза и отворачиваюсь. Не могу. Только не сейчас. Начинаю лихорадочно собирать кисти, краски. Но непослушные пальцы дрожат. И колпачок от тюбика с краской, выскакивая, катится в сторону Вика. Я, закусив губу, смотрю, как ничего не подозревающий Кир идет поднимать его. Судьба? Судьба. Не убежишь от нее. И Кир стоит, будто пронзенный током. Он оборачивается и кидает на меня взгляд. Рассеянно-обиженный. И мне становится невыносимо оставаться тут. Невыносимо видеть, как Кир, замерев, стоит перед Виком. Я его понимаю как никто другой.
Открыв дверь, я застыл в прихожей. В квартире вкусно пахло едой. Надо разуться, подойти и все сказать Дэну. Надо. Но я стою в прихожей, пока туда не выходит удивленный Дэн.
– Малыш, что случилось, почему ты не заходишь?
У меня язык не поворачивается признаться ему. Я смотрю на него, вбираю каждую черточку и сердце ноет-ноет. Карие теплые глаза, с вечными смешинками, чуть вздернутый нос, излом бровей, непокорная шевелюра. Дэн. Мой теплый, родной.
– Он вернулся? – руки Дэна скрещиваются на груди.
Я молча киваю.
– Ты был у него?
И я киваю во второй раз. Больше слов не надо. Дэн разворачивается и выдыхает.
– Свои вещи я заберу позже. Мне жаль.
А я молчу.
14
Мне нужно время. Чуть-чуть времени. Чтобы стянуть края зияющей раны в груди. Раны, которая осталась там после ухода Дэна. Брожу по квартире, собирая его вещи. Я не прошу его простить меня и понять. Принять это невозможно. И я с головой ухожу в работу. И она меня лечит, я, как будто компенсируя разгром в собственной душе, создаю уют, покой и комфорт для других. Дышать становится чуть легче. Следующий заказ на работу пришел от Кира. А я не отказался. Кто знает, может быть, у нас получится наладить отношения. Поэтому я хожу по пустой квартире и делаю пометки, и снимаю замеры, фотографирую, пока не дохожу до гостиной. Я застываю пред огромными витражными окнами. У меня складывается ощущение дежавю. Где-то что-то подобное я уже видел. И тут же перед глазами встают эскизы работ Вика. Вот такие же витражные окна. С низкой уютной софой перед ними. За окнами вечерний город. Это не эскиз, это целая история, спрятанная в суховатых набросках. История, которая так и просится с листа в эту комнату. И я, не удержавшись, показываю ее Киру. Она стоит того, чтобы ее воплотили.
Позже Кир отвозит меня домой, и мы, сидя за столом, еще раз пересматриваем работы Вика. Никто никого ни о чем не спрашивает. Зачем?
Я сижу на паре. Лекция по истории искусств, будь она неладна. Сводная лекция для всего потока, тут и архитекторы, и дизайнеры, и рекламисты. Я по привычке отыскиваю взглядом Вика. Он как всегда в центре внимания. Но потом мой взгляд скользит по аудитории в поисках Дэна. И я залипаю. Как я соскучился. Я жадно всматриваюсь в его лицо. Мое сердце мучительно сладко сжимается. И рвется к нему. Дэн поднимает глаза, чувствуя мой взгляд, кивает и тут же отворачивается. Так мало и так много. Я сижу погруженный всю лекцию в свои думы. Дэн. Откуда в тебе столько души? Почему ты не переполнен ненавистью? Как же мне найти те слова, чтобы рассказать, как ты мне дорог. Дорог не меньше, чем Вик. Так бывает? Когда в твоем сердце живет любовь сразу к двум? Нам нужно поговорить. И после пары я несмело приближаюсь к его курсу. Тронув его за рукав, я произношу.
– Привет, Дэн. Можно тебя на минуту?
– Не надо, Тем, – улыбка Дэна погрустневшая, но теплая.
– Мне нужно все тебе объяснить.
– Тем, что нового ты мне можешь сказать? Я и так все вижу. Вик стал еще привлекательнее. Я тебя даже в чем-то понимаю.
– Дэн! – его тихие спокойные слова почему-то режут глубже, чем самая отборная брань.
На мои плечи отпускаются ладони, и меня окутывает легким ароматом фруктов. Я вздрагиваю и поднимаю голову. За спиной стоит Вик.
– Пошли, Темик, ему не нужны твои усилия.
– За меня решать ты не будешь! – вдруг взрывается Дэн.
– Решать? А тут нечего решать. Ты все решил. Решил жить тихо и спокойно. Чего бы это ни стоило.
– Да что ты знаешь? Ты как вампир высасываешь чувства других людей, ничего не давая взамен. Проходишь по чужим душам в грязных ботинках, марш-броском. Тебя же ничего не останавливает.
– Может быть. Но я не вру. Не дарю ложных надежд, чтобы потом бросить и втоптать вторично то, что начинает только оживать. Кто из нас большая сволочь?
– Не надо, – не выдерживаю я. – Прошу вас.
Вик крепче прижимает меня к себе. Дэн разъяренно смотрит на него и шипит:
– Отпусти его.
– Куда? – хмыкает в ответ Вик. – К кому? Скажи мне?
Я разрываю кольцо рук Вика. И поворачиваюсь к ним. Меня трясет.
– Я не вещь. Ясно вам? Кто-нибудь из вас спросил, чего хочу я? Проваливайте оба!
