форме и не толстеть. Большую часть времени я наслаждаюсь поездками, но сегодняшний день стал
исключением. К вечеру поднялся ветер, предвестник грозы – частого явления в Колорадо в начале
сентября. Холодный ливень ограничил видимость на дороге. Вдобавок ко всему, на обратном пути
требовалось заскочить в гастроном – в холодильнике у меня мышь повесилась. Но из-за мерзкой
погоды хотелось только одного – как можно скорее попасть домой и обсохнуть.
Может, Мэтт сегодня меня навестит и мы закажем пиццу?
Я изо всех сил крутил педали, опустив голову, когда меня сбил автомобиль. Спасло меня то, что
тот медленно выезжал с парковки. Водитель ловил мух, болтая по телефону, как обычно и
предсказывала Лиззи. Надеюсь, теперь она счастлива.
Удар пришелся по левой стороне, я приложился головой о передний бампер и вылетел на
проезжую часть. Позже я понял - мне крупно повезло, что на дороге не оказалось встречных машин.
Я прокатился пару метров и остановился на разделительной полосе.
- О черт! Я тебя не заметил, прости! Ты цел? – Водитель выскочил из машины и навис надо мной.
Я узнал его – Джейсон, хотя мои сведения о нем ограничивались лишь именем.
- Кажется, со мной все в порядке. – На самом деле, я понятия не имел и ошеломленно пытался
установить повреждения. Похоже, ничего не болело, но ведь это еще не показатель.
- Лучше отвезу-ка я тебя в больницу.
Удивительно, но выглядел Джейсон ничуть не лучше меня.
- Думаю, я цел. – Вообще-то, меня больше беспокоило состояние велосипеда.
- У тебя кровь у виска.
Я потрогал левое ухо и посмотрел на окровавленную ладонь, которую быстро омыло дождем.
- Дерьмо. – Вся рубашка и тротуар подо мной были красными.
Джейсона начало трясти:
- Я отвезу тебя в больницу.
И тут пришла боль. Оставалось лишь решить – дождаться скорую или поехать в госпиталь на его
машине. Я выбрал Джейсона.
- Рана выглядит страшнее, чем есть на самом деле. – Сообщил доктор. – Конечно, если бы вы
надели шлем, перед тем как сесть на велосипед, отделались бы лишь ушибами и царапинами, но вы
разбили голову. – Знаю, он абсолютно прав. Хуже того, наверняка Лиззи, мама и Брайан прочтут мне
такую же лекцию раз сто. – Никаких признаков сотрясения, поэтому мы сейчас обработаем раны,
наложим повязки и отправим вас домой. Есть кому позвонить, чтобы вас забрали?
- Да.
- Хорошо. Я выпишу вам оксикодон.
- Ненавижу. У меня от него зуд.
- Довольно распространенный побочный эффект. Вы предпочли бы викодин?
- Определенно.
- Одну таблетку примете сейчас и еще одну перед сном. Но только сегодня. Назавтра болеть будет
не меньше, но попытайтесь обойтись без опиатов.
- Согласен. – Боль усиливалась, и наверняка станет еще хуже.
Мне дали первую дозу наркотика и обработали рану на левом виске чем-то подозрительно
напоминающим супер-клей. Испачканную и подранную рубашку пришлось выбросить. Ссадину от
асфальта на боку намазали какой-то слизью, перевязали; выдали синюю больничную робу, чтобы
прикрыться.
Прибыли дежурные полицейские для составления протокола. Очевидно, Мэтт сегодня не работал.
Джейсон сообщил номер своей страховки и пообещал на следующий день доставить велосипед к
моему дому.
К девяти вечера доктор принес мне еще одну дозу викодина:
- Примете через пару часов. - Я кивнул, хотя знал, что так долго не выдержу. – Позвоните
родственникам, чтобы вас забрали, но прежде мне нужно будет с ними переговорить.
Когда он вышел из палаты, я задумался, кому бы позвонить. Лиззи станет сокрушаться и реветь,
укоряя за ребячество, Брайан разорется и назовет идиотом. Мама тоже расплачется и начнет
выносить мозг.
Я позвонил Мэтту.
- Привет, Джаред. Куда ты запропастился? Я у тебя под дверью уже битый час ошиваюсь.
- Я в больнице. Можешь за мной приехать?
- Ты в порядке? Что случилось? – В голосе звучала неподдельная тревога.
- Я попал под машину, но…
- Господи! – Перебил он. – Ты цел?
- Да. Но одного меня не отпускают.
- Жди через пять минут.
Когда Мэтт примчался, доктор увел его из палаты в коридор, где они беседовали несколько минут.
У машины я почувствовал себя лучше.
- Пожалуйста, не надо выговоров. Давай отложим до утра.
- Ладно, - согласился Мэтт быстро, словно это ему и в голову не приходило.
Я готов был его расцеловать.
На подъезде к дому я едва держался на ногах - викодин, шок от аварии… Опустившись на диван,
откинулся и закрыл глаза. Мэтт устроился рядом. Ничего не происходило в течение нескольких
минут. Или часов?
Мир стал мягким и неосязаемым. Я осознавал боль, но дрейфовал на ее поверхности,
поддерживаемый лекарствами и удобной спинкой дивана. Кажется, я даже ненадолго уснул. В какой-
то момент ощутил легкое прикосновение к виску и покосился в сторону Мэтта. Тот сидел напротив,
поджав одну ногу и осматривал мою рану, поглаживая пальцами волосы. Я опять прикрыл веки,
упиваясь ощущениями. Голова все еще болела, но его руки дарили облегчение.
- Господи, Джаред, - произнес он серьезным напряженным шепотом без намека на обычную
насмешку. Я удивился и приоткрыл глаза. Он склонился надо мной очень низко, глядя с выражением,
которого я ни разу до этого у него не видел. Нахмуренный лоб, темные тоскливые глаза. Его пальцы
продолжали перебирать мои волосы, будь это кто-то другой, я мог принять такой жест за ласку. – Ты
едва не погиб.
Даже в одурманенном состоянии я изумился, насколько эмоционально прозвучали его слова,
поэтому понятия не имел, что ответить, кроме как:
- Я в порядке.
Он закрыл глаза. Пальцы, все еще находившиеся в моих волосах, уже не двигались.
- Слава богу.
Мозги отказывали работать. Вся ситуация казалось какой-то неправильной, но я не мог понять,
почему. Мэтт глянул на меня и, вероятно, заметил мое смущение, потому что вдруг улыбнулся и
спросил:
- Ты сколько викодина принял?
- Достаточно. – Я мог проспать так всю ночь. Особенно не хотелось двигаться из-за этих пальцев в
волосах.
Он покачал головой и, по-прежнему слабо улыбаясь, сказал:
- Пошли-ка в кровать.
Встал, стащил меня с дивана и повел в спальню.
- У тебя найдется для меня какая-нибудь одежда,? - Я смутился, однако указал на комод. Он
выдвинул ящик, покопался, затем повернулся, приподняв бровь, и хмыкнул: – Джаред, я не
собираюсь тебя раздевать, действуй самостоятельно.
Я так и не понял, почему должен раздеваться, но послушно снял обувь, носки, джинсы и уселся на
кровать, не зная, что делать дальше. Мэтт посмотрел на меня со своей псевдо-улыбкой:
- Почти получилось. – И снял с меня больничную робу. При виде синяков и огромной повязки, его
лицо потемнело; он осторожно толкнул меня на матрас.
Когда я устроился на здоровом боку, свернувшись калачиком, Мэтт подоткнул мне одеяло. Когда
последний раз со мной такое проделывали? Закрыв глаза, я опять погрузился в дрему; очнулся, когда
скрипнул матрас. В темноте я все же разглядел, как Мэтт в моем спортивном костюме устраивается
на краешке кровати.
- Ты собираешься спать здесь? – кое-как выговорил я.
- Сегодня я тебя в покое не оставлю. Врач велел тут же звонить, если начнется рвота.
- Ты будешь рядом, когда я проснусь? – Понятия не имею, какое это имело значение, но мне
почему-то хотелось знать.
Он обхватил мое запястье:
- Обещаю.
Проснулся я от запаха бекона. Мне хотелось есть, тело терзала жуткая боль, во рту был ужасный
привкус, а в голове стучали молотки. Я прошлепал в ванну, сделал утренние дела, почистил зубы.
Ссадина на боку и суперклей исключали душ. Слева от виска до челюсти радостно сиял синяк. Да,
маме предстоит всерьез поволноваться. Я бы предпочел еще раз попасть под машину, лишь бы не
