можно дойти до вершины. Лично я не вижу в этом ничего занимательного - холм не покорил только
ленивый.
Забравшись наверх, мы сели, хотя смотреть там особо не на что – тропа к джипу, деревья, еще
одна скала, валуны. Я люблю Колорадо, но такой пейзаж можно увидеть еще в сотнях мест, поэтому с
удивлением услышал довольный вздох. На лице Мэтта застыло восхищённое удивление.
- Приятель, мне нравится Колорадо. Сам я из Оклахомы, и поверь, здесь намного лучше. - Когда он
посмотрел на меня, прищурившись от солнца, я забыл, что надо дышать. Загорелая кожа, сияющие
глаза определенно с изумрудным отблеском. – Спасибо, что привез меня сюда.
- Обращайся в любое время. – Именно это я и имел в виду.
Глава 2
Мэтт пришел в магазин назавтра, чтобы расплатиться за машину наличными. Суббота – один из
самых посещаемых дней, поэтому мы вышли на работу вдвоем с Лиззи.
- Выпьем вместе пива? – Утром он побрился и выглядел моложе. Обалденно.
- Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Сегодня я обедаю с семьей.
- А… - В голосе прозвучало разочарование. – Ну, в другой, так в другой…
- Эй! – встряла Лиззи. – Может, вы к нам заглянете? Обычный семейный ужин. Мы будем рады.
Мэтт согласился, и мы договорились, что он зайдет в магазин перед закрытием около пяти.
После его ухода я старательно отводил глаза от Лиззи, которая не отходила ни на шаг, улыбаясь
одной из самых сводящих с ума улыбок на свете. Ее белокурые волосы, казалось, летали повсюду, а в
голубых глазах горело возбуждение. Полагаю, она металась между уровнем «зашибись» и «здорово»
и, клянусь, если бы захотела, смогла бы святых соблазнить спуститься с небес.
- Ну? - спросила она наконец.
- Что «ну»? – Я знал, что покраснел и тут же себя возненавидел.
- Ты знаешь, что. – Лиззи хлопнула меня по руке. – Он такой классный! Пригласил тебя…
Волнуешься? – Дело в том, что у меня не очень много друзей. Большинство школьных приятелей уже
давно женаты и обзавелись детьми. В холостяках остались, как правило, бузотеры и пьянчуги, целые
вечера просиживающие в баре. Похоже, Лиззи была моим единственным другом, и она еще не
отчаялась устроить мою судьбу.
- Не думаю, что он пригласил меня на свидание.
- Да ладно, - она не унималась.
- По-твоему, он похож на гея?
- Э-э-э… нет. Но ведь ты тоже, поэтому это ничего не значит. Он тебя пригласил и явно
расстроился, когда ты отказал. Наверное, он заинтересовался тобой. – Улыбка сияла во всем блеске.
Мои губы невольно расплылись в ответ:
- Не хотелось тешить себя напрасной надеждой, но я точно был бы не против, если бы ты
оказалась права.
Люди обычно спрашивают, когда я понял, что гей. Вероятно, они думают, что мне пришло
озарение под трубный глас. Но все было по-другому. Более драматично.
Первые звоночки раздались в период полового созревания, когда я сравнивал себя с Брайаном,
который на два года меня старше. У него над кроватью висели плакаты с Синди Кроуфорд и
Самантой Фокс, а у меня - лишь с автомобилями и футбольной командой «Денверских Мустангов». Я
не понимал, чем Брайану нравятся девчонки, но тогда еще не задумывался.
Однажды, когда мне уже исполнилось пятнадцать, отец сходил на игру «Мустангов» и принес мне
плакат с командой, вокруг которой выстроились девушки группы поддержки в провокационных
позах. Брайан помог мне его повесить, и мы несколько минут молча на него таращились.
- Кого выберешь? – поинтересовался брат.
- Стива Этвотера, - выпалил я не задумываясь.
Он рассмеялся, но как-то нервозно, как будто сомневаясь – не издеваюсь ли я над ним, и уставился
на меня с выражением, к которому я позже привыкну: смесь насмешки, замешательства, тревоги. Я
смутился, поняв, что выдал неправильный ответ, но не понял, почему.
- Нет, я имею в виду, какую из болельщиц?
Сказать по правде, их я даже не заметил.
Вскоре мои приятели с хвастливыми смешками и дрожащими руками стали обмениваться
«Плейбоями» и «Скинмагами». Я не знал, что они испытывали, рассматривая картинки с горячими
красотками, но ясно понимал, что я-то точно не чувствую ничего, кроме лёгкого смущения.
А потом я повстречался с Томом и понял, в чем мое отличие. Том играл в футбол в одной команде
с Брайаном, они были лучшими друзьями. Мне исполнилось шестнадцать, ему – восемнадцать. Я
влюбился в него в тот момент, когда он вслед за братом показался на пороге нашего дома. Я не мог
словом с ним перемолвиться, лишь пожирал глазами. Стоило ему рассмеяться, я тут же хватался за
учебник – не потому что был таким прилежным учеником, а потому что спешил прикрыть признаки
физической реакции.
Я скользил по тонкой грани между желанием видеть его как можно чаще и оставаться вдали от его
взгляда, потому что знал, что снова увижу там знакомые насмешку, замешательство и тревогу. Как в
тот день, когда выпалил имя Стива Этвотера. Когда Том наконец-то поступил и уехал в колледж, я
почувствовал что-то типа облегчения.
Вот тогда я и убедился, хотя ничего никому не сказал, затаившись на время школьной учебы.
Никогда не играл в футбол – опасался осложнений, которые могут возникнуть в раздевалке. Мне
привелось пару раз встречаться с девушками, но в основном я ходил на парные или групповые
свидания – мы держались за руки, несколько раз даже целовались. Дальше скучных, на грани
отвращения поцелуев дело не заходило.
Уехав на учебу в колледж, я наконец-то позволил себе поэкспериментировать. Я встречался с
ребятами в спортзале и баре, у меня было несколько скоротечных и ни к чему необязывающих
романов, но любви я не нашел. Однако полностью убедился в собственном гомосексуализме.
Излишне говорить, что в свои тридцать я уже ничего не планировал и до сих пор оставался
одинок.
Гею в маленьком городке приходится нелегко. Колорадо – не рай для гомосексуалиста. Конечно,
здесь не южный библейский пояс, но и далеко не Сан-Франциско.
Большинство горожан, узнав о моей ориентации, приняли меня, но некоторое все еще
отворачиваются, когда я оказываюсь поблизости, или не хотят ничего покупать у меня в магазине.
Шансы найти партнера в Коде ничтожно малы, а вот шансы остаться в одиночестве сравнимы по
высоте со Скалистой грядой.
Глава 3
Тем вечером Мэтт познакомился с моей семьей. Лиззи ускользнула домой пораньше, якобы чтобы
все как следует подготовить, но, на самом деле, подозреваю, ей просто хотелось посплетничать до
нашего прихода. Брайан, как обычно, был предельно вежлив, мама, окинув Мэтта взглядом, выказала
намек на молчаливое одобрение.
- Вы тоже ездите на горном велосипеде? – поинтересовалась она.
- Я продал свой велосипед до переезда. Мне нравилось кататься, но какие горы в Оклахоме? А
что?
- Джаред каждые выходные выезжает в одиночку. Я недовольна, а вдруг он упадет и расшибется?
- Мама, остынь. Я когда-нибудь падал?
- Да ты постоянно возвращаешься со сбитыми коленками.
Ах, бедный, бедный мальчик! Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
- Мама, синяки и ссадины не в счет.
- Ты не надеваешь шлем! – запричитала она.
Я ненавижу, когда мама пытается вызвать во мне чувство вины, но шлем я ненавижу еще больше.
- Надеваю. На сложных трассах. Поэтому не беспокойся по пустякам.
- Но тебе некому помочь в случае чего.
- Мама, поговори с другим сыном, - поддел я. – Именно он отказался составить мне компанию.
- За тобой не угнаться! – воскликнул Брайан, поднимая руки, словно сдаваясь в плен.
Но тут вступилась Лиззи:
- Во всяком случае, горные прогулки – это не самое страшное. Гораздо хуже движение в городе.
Сумасшедшие водители треплются по телефону и совсем не обращают внимания на дорогу. – Она
