На работу Джон вышел только через две недели. Доктор с видимым удовольствием закрыл ему больничный лист и даже решился на комплимент, сообщив Джону, что он прекрасно выглядит. Если бы доктор не был бетой, Джон бы заподозрил, что это все влияние его запаха. В отличие от подавляющего большинства омег, которые получив метку, теряли свой манящий аромат, Джон наоборот стал теперь особенно привлекателен для альф. К нему постоянно подходили знакомиться, говорили комплименты, заигрывали, доводя Анхеля до белого каления. Джон, лишённый в юности подобного опыта, неизменно впадал в ступор, не зная как реагировать, кое-кто расценивал это, как согласие продолжить знакомство. В общем, они с Анхелем пережили несколько конфликтных ситуаций, но все они разрешились благополучно.
Доктор, узнав о проблемах Джона, долго смеялся.
— Вы же понимаете, что многие омеги отдали бы десять лет жизни, чтобы оказаться на вашем месте? — спросил он успокоившись.
— Я не многие, — отмахнулся тот, — у меня уже есть мой альфа. Мне больше одного не надо. Можно с этим что-то сделать?
— И да, и нет — доктор протер очки, — видите ли, согласно последним исследованиям, существует большая вероятность, что запах альф и омег является не физическим, а скорее психосоматическим по происхождению.
— Что? — не понял Джон.
— Скажем так, привлекательнее пахнет не тот, кто здоров и силен, а тот, кто готов завести семью. Исследования еще продолжаются, но… — доктор развел руками. — Если следовать этой теории, то отсутствие у вас запаха, говорило в первую очередь о том, что вы были не готовы вступить в отношения, я прав?
— Ну, в какой-то степени да, — Джон немного смутился, — я просто думал, что для меня не существует подходящего альфы. Что я такого никогда не встречу.
— Вот видите. А в результате вы, видимо, встретились и решили, что он то, что вам нужно, — радостно возвестил доктор.
— Не сходится, — возразил Джон, — я не был с ним знаком, а Анхель говорит, что почувствовал мой запах в лифте, как только переехал. Мы тогда даже не виделись ни разу. Он потом весь дом обегал, нюхая под каждой дверью, чтобы найти меня.
— Странно, — доктор недовольно поджал губы, — возможно, вы видели его, но не обратили внимания, а ваше тело решило, что он вам подходит, и запустило процесс расконсервации.
— Но, какая же это тогда психосоматика? — удивился Джон.
— В любом случае, — отмахнулся от вопроса врач, — сейчас ваше тело будет изо всех сил пытаться удержать своего, с таким трудом обретенного, альфу, поэтому и будет пахнуть сильно и привлекательно. Другим омегам это не нужно, они всегда выбирают из многих и, получив метку, успокаиваются. Вы же явно боитесь, что он вас оставит, поэтому, как только вы обретете душевный покой, запах сойдет на нет.
— Отличная новость, — закатил глаза Джон. Он и правда чуть ли не каждую ночь просыпался и проверял, рядом ли Анхель, не приснился ли он ему. Возможно, он вообще никогда не избавится от этой привычки. А значит, и от навязчивых альф, привлеченных его запахом.
В конце концов Джону, по его просьбе, приготовили специальное средство, которое делало запах слабым, заметным только с очень близкого расстояния. Избавить омегу от привлекательного аромата совсем современная фармацевтика пока не могла. Причем доктора предупреждали, что скорее всего в течку запах может усиливаться. А в том, что ему теперь предстоят регулярные течки, никто даже не сомневался. Джон понятия не имел, как ему на это реагировать, поэтому решил, что будет справляться с проблемами по мере их поступления. Анхель же готовился заранее ревновать.
С родителями Джона получилось неловко. И это мягко сказано. Он обмолвился в телефонном разговоре, что теперь не один, и его тут же заставили привести альфу на обед. Джон ужасно не хотел этого делать, что отец-омега два дня изводил его звонками, и в конце концов Джон сдался. Тем более, что Анхель был совсем не против и жаждал познакомиться с родителями своего возлюбленного. Как Джон и предсказывал, ничего хорошего из этого не вышло. На обед собрались все: и родители, и братья со своими альфами и детьми. Они явно ожидали не того, что увидели. Анхель разил наповал. Начиная от машины и заканчивая возрастом. Братья смотрели на Джона с жалостью и завистью. Они как-то очень быстро уверились в том, что Анхель вот-вот его бросит, но при этом вообще с трудом могли поверить, что такой альфа мог обратить внимание на Джона. К счастью, родственники не могли почувствовать запах Джона, а то пришлось бы очень многое объяснять из того, о чем он предпочитал умолчать.
Родители смотрели на Анхеля с ужасом и недоверием. Весь обед Джон нервно теребил ворот водолазки, под которой он предпочел скрыть метку. Наконец, когда пытка едой и взглядами закончилась и можно было откланяться, отец-омега вызвал его на кухню для разговора.
— Ты что вообще творишь? — возмущенно и на повышенных тонах начал он. — Совсем ума на старости лет лишился? Куда тебе этот мальчишка? О чем ты вообще думаешь?
— Это мой альфа, — твердо ответил Джон, но отступил назад. Он не привык спорить.
— Да он же щенок! — отец орал так, что его, наверное, было слышно в гостиной.
— Он молод, — согласился Джон, сжимая руки в кулаки, — но он мой. Я люблю его и хочу прожить с ним всю жизнь.
— Какую жизнь? — отец напирал на него. — Ты что, не понимаешь, что он бросит тебя через год? Ты для него старик!
— Неправда, — Джон уперся спиной в стену, дальше отступать было некуда, — он меня не бросит. Я значу для него не меньше, чем он для меня, — сам он не очень верил в свои слова, но изо всех сил старался поверить, — мы будем вместе.
— Сколько? Тебе через десять лет уже будет пятьдесят! А ему? Ему хоть тридцать-то будет? Это никуда не годится, вы должны расстаться.
Джон удивленно захлопал глазами.
— Нет! — выкрикнул он, на секунду представив себе, что Анхеля может не быть рядом. — Ни за что! Он мой!
— Безумец! Глупец! — отец орал на него.
— Мы уходим, — раздалось от двери. Анхель оттеснил отца Джона в сторону, взял своего омегу за руку и вывел из кухни, а потом и из дома.
— Если ты сейчас уйдешь, не смей сюда возвращаться! — кричал ему вслед отец-омега. Отец-альфа пытался утихомирить супруга, но тот его не слушал. Братья просто смотрели на разворачивающееся действо со стороны. — Ты мне больше не сын, пока не оборвешь эту пошлую связь!
Это было последнее, что услышал Джон в отчем доме. Анхель завел двигатель и поехал прочь.
— Я не думал, что все так выйдет, — повинился альфа. — Ты был прав, не стоило мне сюда ехать.
— Нам не стоило, — возразил Джон. — Я знал, что так будет, но все равно глупо надеялся на их понимание.
— Почему он так? — спросил Анхель. — Они должны были бы порадоваться за тебя.
— Связь с парнем на двадцать лет моложе — это чересчур для моего отца. Возможно, даже для всей моей семьи. Он консервативен и слишком много думает о том, что скажут другие. В его глазах я себя опозорил нашей связью.
— Нужно было объяснить, поговорить… — начал было Анхель.
— Нет, — отмахнулся Джон, — это бесполезно. Я знаю отца. Он перестал разговаривать с другим омегой с нашей улицы, когда тот ушел от альфы, который его бил. Хотя до этого они пятнадцать лет были лучшими друзьями. Отец считает, что нужно было терпеть и не провоцировать. Он хотел, чтобы я завел ребенка от любого альфы, а потом он бы придумал, как заставить этого альфу заключить со мной брак. Он живет иными понятиями. И то, что я обрел свое счастье с тобой, в эти понятия никак не вписывается.
— Мне жаль, — тихо сказал Анхель и накрыл его руку своей.
— Мне тоже, — Джон тяжело вздохнул, — но что поделаешь. Если приходится выбирать — то я выбираю тебя.
— Может, он еще отойдет? — с надеждой спросил альфа.
— Я бы не питал таких иллюзий, — честно ответил Джон.
На душе у него было тошно. Но вместе с тем он чувствовал и какое-то облегчение. Самое плохое уже случилось, дальше будет только лучше. Душевная рана, нанесенная словами отца, поболит и затянется. Надо продолжать жить.
